Гельмут Вельц - Солдаты, которых предали

Вельц Гельмут Солдаты, которых предали

{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.

Предисловие переводчика

Со времени победоносного окончания Великой Отечественной войны прошло уже более полувека, но события тех далеких судьбоносных дней продолжают волновать не только еще живущих ее ветеранов (неумолимая смерть косит их поредевшие ряды), но и новые поколения. Они хотят знать наше военное прошлое со всеми его горькими поражениями и славными победами.

Сталинградская битва 1942-43 гг., о которой правдиво повествует в предлагаемой читателю книге ее участник с другой, вражеской, стороны – бывший командир саперного батальона вермахта майор Гельмут Вельц, стала началом перелома в ходе не только Великой Отечественной, но и всей второй мировой войны, событием исторического масштаба.

После сокрушительного поражения немецко-фашистских войску стен Москвы зимой 1941 г., впервые развеявшего миф о непобедимости вермахта, летом 1942 г. положение на фронтах вновь оказалось для нас крайне неблагоприятным. Это явилось логическим результатом чреватого тяжкими последствиями стратегического просчета считавшего себя непогрешимым Сталина. Вместе со своими высшими советниками с маршальскими и генеральскими звездами в петлицах «великий полководец всех времен и народов» решил, что Гитлер нанесет главный удар на центральном участке советско-германского фронта, вновь пытаясь захватить Москву. Но фюрер и на сей раз перехитрил своего уже однажды обманутого недавнего «заклятого друга». После резкого спора со своими генералами, поначалу не ободрявшими его замысла, Гитлер в летней кампании нанес главный удар совсем в другом месте на южном фланге. 5 апреля 1942 г. в директиве №41 (она,, как и другие немецкие документы того времени, дана в приложении к книге) он предельно ясно определил стоящую перед вермахтом стратегическую цель. Она «состоит в том, чтобы окончательно уничтожить живую силу, оставшуюся еще у Советов, лишить русских возможно большего количества важнейших военно-экономических центров». Общий замысел был таков:

«Придерживаясь исходных принципов Восточной кампании, необходимо, не предпринимая никаких активных действий на центральном участке фронта, добиться на севере падения Ленинграда и установить связь с финнами по суше, а на южном крыле осуществить прорыв в район Кавказа».

Вновь захватить стратегическую инициативу в свои руки и дойти до Волги вермахту помогли роковые сталинские ошибки, приведшие к катастрофическим последствиям, в частности к крупным поражениям наших войск в Крыму и под Харьковом. В фундаментальном и стремящемся к максимальной объективности исследовательском труде российских историков «Великая Отечественная война. 1941—1945. Книга 1. Суровые испытания» (М., 1998) на основе ранее недоступных, а ныне рассекреченных документов констатируется:

«В результате крупных стратегических просчетов Ставки ВГК, прежде всего ее половинчатого решения „и обороняться, и наступать“, советские армии оказались ослабленными накануне тяжелейших испытаний на сталинградском и кавказском направлениях». Потери советских войск в Харьковской, Крымской и Любанской операциях характеризуются в этих военно-исторических очерках одним словом: «страшные» (с. 339).

Но Сталин был далек от того, чтобы признавать свои ошибки. Однако для их оправдания ему все-таки пришлось сказать хотя бы часть той горькой правды, скрывать которую было уже невозможно. При этом всю вину за неудачи и колоссальные потери он возложил… на Красную Армию, то есть на народ в солдатских шинелях. В знаменитом своей свирепостью приказе № 227 от 28 июля 1942 г., в канун боев за Сталинград, он с ложным пафосом обличал ее:

«Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток» (там же, с. 505).

Сталин вновь прибег к своему излюбленному и испытанному методу – террору и репрессиям, в частности, введя штрафные роты и батальоны и грозя расстрелом на месте. При этом вождь (а по-немецки – фюрер) с присущим ему цинизмом не погнушался призвать «поучиться в этом деле у наших врагов», то есть у немецкого военного преступника № 1 Гитлера. Поистине, учитель, достойный ученика (собственно, кто из них – --">