Алексей Мельников - Беседы о науке

с благосклонным спокойствием.

Они свято верили в науку. Для того, как потом оказалось, чтобы в итоге поклониться Тому, кто дал повод этой самой науке существовать. Не особо религиозный, ироничный, бурный Фейнман прекращает иронизировать, всматриваясь в божественную точность физических констант: если бы, скажем, они были чуть другими, Вселенная бы распалась. Точнее – просто, не создалась. Господь был астрофизиком?..

Вряд ли теология – удел одних лишь богословов. Может быть даже – не их совсем. Как, впрочем, и физику не стоило бы доверять этим самым физикам. Ядерная бомба, термоядерная и т.п.  «Физика слишком сложна, – то ли в шутку, то ли всерьез любил повторять Давид Гильберт, – чтобы отдавать её на откуп физикам». Религия серьёзнее вдвойне. Потому крайне нуждается в «дилетантах». Скептиках. Агностиках. Позитивистах. Во всех тех, кто восходит к Всевышнему, таща на себе груз камней отрицания и сомнений в изначальном замысле.

«Для религии Бог стоит в начале всякого размышления, – продолжает Макс Планк, – а для естествознания – в конце. Для одних он означает фундамент, а для других – вершину построения любых мировоззренческих принципов». На них стартуют законченными скептиками, а финишируют – начинающими богословами. Стражами этики и морали – непоколебимых основ религиозного мировоззрения.

Так было с Эйнштейном. Так было с Планком. Так был с Фейнманом. Так было со всеми, кто честен был перед наукой, религией и самим собой.

--">