Янка Мавр - Никогда не забудем! (Сборник рассказов белорусских детей)

— чай, в котором плавали листья березы. Каждому дали по стакану. Позже выдали на пять человек по миске горького варева, без хлеба. Ложек не было, и мы его пили. От такого варева людей тошнило. В первый раз я его совсем не могла есть. Но пришлось привыкать.

После обеда, с четырех до одиннадцати вечера, опять «аппель» — мучительное стояние на одном месте.

^{С четырех до одиннадцати вечера опять «аппель» — мучительное стояние на одном месте.}

Вечером мы получили сто граммов хлеба и стакан чаю. В одиннадцать часов объявлялся «лагерруэ» — покой. Нас загоняли в блок, и мы ложились спать. Но в тесноте и грязи заснуть сразу не удавалось. И так каждый день.

Когда окончился карантин, женщин стали гонять на работу. Недалеко от лагеря был пруд. Немцы заставляли заключенных лезть в студеную воду и ведерками переливать ее в канаву, а потом из канавы обратно в пруд. За малейшее непослушание жестоко избивали.

В Освенциме я прожила больше года. Особенно было тяжело, когда меня разлучили с мамой и я около года не знала, где она и что с ней.

В конце 1944 года до нас дошли вести, что Красная Армия подходит к Освенциму. В лагере поднялась паника. Немцы стали уничтожать документы, сожгли бараки, взорвали крематорий, начали вывозить людей. Тех, кто не мог идти, расстреливали.

Помню, что нас выгнали во двор и построили в колонну. Начался отбор. Комендант лагеря Крамер, высокий, толстый, с вытаращенными глазами, смотрел, может ли идти человек или нет. На обессиленных он указывал пальцем, и их расстреливали.

Я с девочками стояла и тряслась. Каждый из нас думал: а что скажет комендант? Вот дошла очередь и до нас. Комендант взглянул на мою подругу Тому, что-то буркнул и показал пальцем, потом на меня. Я и Тома закричали и начали плакать. Немка, которая стояла рядом с комендантом, что-то сказала ему, и нас выпустили за ворота. Мы присоединились к другим людям.

В лагере слышались крики, стоны, плач, выстрелы. Это расстреливали забракованных женщин и детей. Горели дома, и черный дым вздымался в небо.

Здоровых построили в колонну по пять человек, каждому дали по ящику с каким-то грузом, и мы тронулись в дорогу. Идти было тяжело. Ящики резали плечи, болела спина. Силы падали. Я еле тянула ноги. Не вытерпев, я сказала Томе:

— Хоть меня и убьют, но больше нести не буду!

— Я тоже брошу, — сказала Тома.

Мы бросили ящики в канаву и пошли. Трое суток шли голодные. Тех, кто отставал, немцы пристреливали. Я знала, что меня тоже пристрелят, если отстану.

На ближайшей железнодорожной станции нас посадили на платформу и привезли в какой-то город. Мы очутились в концлагере, где было не лучше, чем в Освенциме. Нас разместили в бараках, в которых гулял ветер. Людей умирало еще больше.

Когда советские войска подошли близко к городу, немцы решили отравить всех заключенных. Пища была отравлена, но ее не успели раздать. В лагерь ворвались советские танки. Нашей радости не было ни конца, ни краю. Мы обнимались, целовались и плакали.

Через два дня нас отправили на родину. Дома я встретила маму и брата Сеню. Живой осталась и Миля. Она теперь живет в Борисове, и я с ней переписываюсь.

Катя Жачкина, 1931 года рождения.

Город Бегомль, Минской области.

НА ОКОПНЫХ РАБОТАХ

Осенью 1943 года фронт подошел к реке Проне. Деревня Хворостяны, где я жил, стояла в трех километрах от реки, и старики говорили, что наши скоро будут здесь. С нетерпением ждали мы прихода своих.

Мы жили в лесу: боялись, чтобы нас не перестреляли или не погнали в рабство, в Германию. Как только поднималось солнце, немцы, как гончие, бегали по кустам и ловили людей. Вечером мать и наша соседка Павличиха заговорили о том, где мне и их Ивану спрятаться на день.

— Оставаться тут нельзя, — сказала мама. — Пусть лучше идут в Чертово болото.

Уже рассвело, когда мы с Павлюковым Иваном вылезли из нагретой ямки. Ветви деревьев обросли инеем. Я дрожал от холода, и лезть в болото мне не хотелось. Решил заползти в бункер и просидеть там до вечера. О своем намерении я сказал Ивану. Тот не согласился, разозлился на меня и бегом кинулся назад. --">