Диана Солуэй - Рудольф Нуреев на сцене и в жизни. Превратности судьбы.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Поскольку Рудольф Нуреев разъезжал по свету больше любого другого танцовщика в мире, его жизнь состояла из множества жизней в бесчисленных городах, больших и малых, населенных тысячами действующих лиц. Пройдя вслед за Нуреевым из России на Запад и обратно, я за пять с лишним лет опросила почти двести непосредственных участников событий, многих по нескольку раз. Биограф, писала Вирджиния Вулф, должен идти «впереди остальных и, как шахтерская канарейка, принюхиваться к атмосфере, чуять ложь, подделку, присутствие устаревших условностей». С этой целью я вновь посетила места действия и выслушала истории, стараясь рассказать о сложной жизни Нуреева.

Расспросы о Нурееве оказались всепоглощающим и рискованным предприятием, так что я не сумела бы взяться за дело и довести его до конца без помощи, понимания и сочувствия моего мужа — родной души — Дэвида, которому посвящена эта книга. Он множество раз перечитывал каждое слово, подвергал сомнению легкомысленные догадки и на каждом этапе вносил бесценные предложения и улучшения. Ни одному писателю не удалось бы заполучить более преданного редактора.

Я также чрезвычайно признательна Лайзе Куин, доведшей книгу до печати, и моему первому редактору Сьюзен Халлиген за энтузиазм и аргументированную поддержку на первых, самых трудных этапах ее написания. Энн Шортелл, со свойственной ей щедростью и проницательностью, не только читала и комментировала оригинальную рукопись, но оказывала неизмеримую помощь и проявляла заботу во время ее подготовки. Деннис Фридмен подсказал мне несколько великолепных источников и великодушно делился своим несравненным опытом в отборе фотографий. Лора Каверсон частями читала рукопись и высказывала полезные предложения. Марк фон Хаген из Института Гарримана Колумбийского университета внимательно прочитал несколько глав и помог прояснить тонкости советской политики.

Я в особом долгу перед Натальей Герасимовой, моей главной русской переводчицей, чье мастерство, сочувствие и способность улавливать тончайшие нюансы в высшей степени помогли мне понять ранние годы жизни Нуреева. Я хочу поблагодарить также сестру Нуреева Розиду Евграфову и его племянницу Альфию Рафикову за доверие и не в последнюю очередь за терпение, с которым они за последние пять с лишним лет выслушивали и отвечали на сотни вопросов. Кроме того, они предоставили мне семейные документы, письма и фотографии, многие из которых публикуются здесь впервые.

Инна Гуськова, много лет жившая по соседству с Нуреевыми в Уфе, водила меня по окрестностям и, как куратор музея Рудольфа Нуреева, организовала несколько интервью в Уфимском оперном театре. Другая соседка и подруга детства Аза Кучумова открыла передо мной двери своего дома, а Альберт Асланов много часов рассказывал о своем ближайшем друге мальчишеских лет.

Тамара Закржевская и Любовь Мясникова дали развернутые интервью в Санкт-Петербурге, равно как Мения Мартинес в Брюсселе; Клара Сент, Шарль Жюд, покойный Игорь Эйснер, покойный Геня Поляков и Мишель Канези в Париже; Джоан Тринг, Джои Ланчбери, Кит Мани, Антуанетт Сибли и Линн Сеймур в Лондоне; Руди ван Данциг в Амстердаме; Луиджи Пиньотти в Милане; Карла Фраччи во Флоренции; Марика Безобразова в Монте-Карло; Суссе Вольд в Копенгагене; покойный Вильгельм Хюбнер в Вене; Линда Мэйбардьюк, Карен Кейн и Сергиу Стефанши в Торонто; Алла Осипенко в Хартфорде, штат Коннектикут; Соня Арова в Бирмингеме, штат Алабама; Патрисия Нири в Лос-Анджелесе; Джейн Херманн, Ирина Колпакова и Михаил Барышников в Нью-Йорке.

Лола Фишер в давно забытых коробках отыскала восхитительные фотографии и первую в Англии программку с именем Нуреева. Валерий Головицер и Евгения Тикоцкая, балетоманы Большого и Кировского театров, свели меня, каждый в своем городе, с основными источниками и устроили интервью. Сергей Мироненко помог попасть во многие российские архивы, в том числе в Российский государственный военный архив, Архив Министерства обороны и Центр хранения современной документации (бывший Архив ЦК КПСС). Миллисент Ходсон и Кеннет Арчер тоже предлагали подсказки на ранних стадиях работы над книгой; то же самое относится к Андре Ларкье и Элен Трейлин, работавшим прежде в балете Парижской Оперы. Бернар Шпиц и Изабель Лебре гостеприимно принимали меня в Париже. Я признательна также Филлис Уайетт за разрешение опубликовать --">