Гуго Густавович Вормсбехер - "Шаг влево, шаг вправо..." (Неюбилейные заметки о советской немецкой литературе)

степени был мною показан раньше, в статье "Советские немцы: проблемы и надежды"^[2], а история советской литературы читающей публике известна, конечно, не хуже чем мне, поэтому достаточно будет, видимо, ограничиться кратким разговором о дореволюционной и довоенной литературе российских немцев с тем, чтобы сосредоточиться затем в основном на интересующем нас вопросе.

Часть 1

Начало литературы российских немцев совпадает по времени с переселением их предков в Россию: путевые заметки и впечатления о новой родине, написанные в стихах одним из переселенцев, офицером Бернгардом Платеном, можно считать первым литературным произведением российских колонистов. Этот факт стал пророческим символом будущей теснейшей связи их литературы с жизнью: рождение литературного первенца еще в пути на новую родину, рождение литературы одновременно с народом. Но здесь просматривается и знак судьбы: литература немецких колонистов навсегда стала для ее представителей — сельских писарей, учителей, пасторов, в лучшем случае журналистов — только попутным занятием. Даже сегодня советские немецкие литераторы, среди которых двадцать членов Союза писателей, лишь с переходом на пенсию могут начать основательно заниматься литературой; как это ни парадоксально для цивилизованного государства, при существующих возможностях публикации и оплате творческий труд, для которого нужны талант и десятилетия учебы и упорной работы, прокормить, в отличие от труда землекопа или водителя троллейбуса, не может.

Еще задолго до литературы непосредственно колонистов и потом полтора века параллельно с ней, очень мало с ней соприкасаясь, существовала довольно развитая литература прибалтийских немцев, ведущих свою историю в России с гораздо более давних времен и гораздо более тесно связанных с историей, культурой и литературой Германии. Значительных высот достигла немецкая литература в российских столицах Москве и Петербурге, также весьма автономная. Наконец, большой вклад в русскую литературу внесли литераторы немецкого происхождения, писавшие на русском языке (Д.И.Фонвизин, И.И.Хемницер, А.А.Дельвиг, В.К.Кюхельбекер, Л.А.Мей, Каролина Павлова, Е.Ф.Розен, В.И.Даль, Э.И.Грубер, Е.Б.Кульман и др.). Каждая из этих литератур представляет большой самостоятельный интерес. Однако нас, в связи с избранной темой, интересует в основном предшественница советской немецкой литературы — литература непосредственно колонистов.

Более века эта литература была довольно бедной: землепашцы и ремесленники, главной заботой которых был хлеб насущный, не могли создать необходимую для развития литературы и искусства материальную, социальную и духовную базу. Только начиная с последней трети XIX века литература немецких колонистов получает заметное развитие — сначала на Украине и в Одессе, а затем и на Волге. Большая часть произведений, в том числе и наиболее плодовитых авторов, которым принадлежало иногда до десятка повестей и романов, были написаны — иначе и быть не могло — в духе преданности "царю и отечеству". Ближе к началу XX века усиливаются демократические тенденции в литературе колонистов. Наиболее заметные произведения этого направления — повести известного педагога и просветителя Августа Лонзингера, давшего замечательное изображение жизни и нравов поволжских колонистов и оставившего яркие образцы живой крестьянской речи ("Nor net lopper g'gewa", "Hüben und drüben" и др.)

К 150-летнему юбилею образования колоний в Поволжье в 1914 году были написаны, также в близком народу духе, большая поэма "Кистер Дайс" (автор Давид Куфельд), в которой помимо жизни и уклада колоний описан один из опустошительных набегов кочевников, и пьеса "Михель-Киргиз" (авторы Готлиб фон Гебель и Александр Гунгер) о необычной судьбе немецкого юноши, увезенного кочевниками и проданного ими в рабство, о любви к нему киргизской девушки Сулейки, дочери хозяина, которая, жертвуя ради свободы любимого своей любовью, помогает ему бежать из плена к его невесте.

В связи с большим влиянием на жизнь колонистов духовенства, роль которого до Октября была велика и в выпуске газет и книг, дореволюционная литература колонистов несет на себе, как правило, достаточно выраженный отпечаток религиозности — надо полагать, что это было и необходимым условием, чтобы произведение увидело свет.

Первые годы Советской власти отмечены активной поддержкой, --">