Эмиль Людвиг - Судьба короля Эдуарда

Эмиль Людвиг Судьба короля Эдуарда

Предисловие

Комптону Макензи — самому горячему защитнику герцога.

Э. Л.

На первый взгляд кажется, что три героя, историю которых вам предстоит прочесть, не настолько интересны, чтобы посвящать им книгу. Но суть в том, что важны главным образом их судьбы, а не их личности. Поведение двух королей одинаково безупречно — и как братьев, и как принцев крови, — однако обстоятельства разлучили их, и один из них занял на троне место другого. Причиной тому стала женщина, честь которой была поставлена на карту.

Вопреки распространенному мнению, Эдуард VIII отрекся от престола не потому, что так захотела та, кого он любил. Душевный покой и благополучие этой женщины не зависели ни от обручального кольца, ни от трона, и король, понимая это, руководствовался только собственным чувством чести, дав ей свое имя. Society^[1] сочло это крамолой и бунтом против его устоев.

Погрязшие в предрассудках и cant^[2], церковь и свет лишь искали повод, чтобы разделаться с этим слишком независимым и поэтому вызывающим большие опасения королем. И повод был найден. Согласно официальной версии, Эдуард VIII в 1936 году сам отрекся от престола, однако фактически он был низложен, что я и доказываю в этой книге, содержащей множество разоблачений: в ней представлены аргументы в защиту короля и его подруги, — их оклеветали, лишив при этом возможности защищаться. Собранные документы получены из первых рук, причем они достались мне не только от самих герцога и герцогини Виндзорских, не только от их редких друзей, но и от многочисленных врагов этой семьи.

Эмиль Людвиг

Нет ничего смешнее зрелища британской публики в период регулярно настигающих ее приступов добропорядочности. Обычно мы не слишком пристально обращаем внимание на разводы и семейные ссоры: услышав о скандале, мы судачим о нем один день, а потом благополучно забываем.

Но раз в шесть-семь лет наша добродетель приходит в волнение, и тогда мы не можем выносить никакого посягательства на законы религии и приличия — мы просто обязаны восстать против порока. Во время такого обострения мы считаем своим долгом показать распутникам, насколько глубоко английский народ чтит семейные ценности. И вот вследствие этого какой-нибудь неудачник, ничуть не более испорченный, чем любой другой представитель нации, но ведший свои дела чуть менее осмотрительно, будет избран козлом отпущения. Если у него есть дети — мы их у него отнимем. Если у него есть должность — мы его лишим этой должности.

В конце концов, жажда мести утолена. Жертва взыгравшей добродетели разорена, сердце ее разбито. И следующие семь лет наша добродетель будет спать спокойно.

Маколей^[3]

1831

ГЛАВА ПЕРВАЯ Сила упорства

I

Под утренним солнцем два маленьких мальчика бегут по широкому лугу. Они задыхаются, взбираясь на пологий склон, но, не желая уступать друг другу, наперегонки устремляются к ограде парка, туда, где распахнуты большие ворота. Один из них спотыкается, и другой уже считает себя победителем, но первый, шустро вскочив, пускается вдогонку. Теперь им остается одолеть последние тридцать метров, и оба в азарте кричат, подбадривая друг друга. Разгоряченные запыхавшиеся дети не замечают фигуры, скрытой от них тенью живой изгороди, и спустя мгновение почти одновременно попадают в объятия своей матери, которая ждет их у ворот.

Спустя годы мать мальчиков станет королевой, а позже и сами они взойдут на трон, и, словно в волшебной сказке, в один прекрасный день на голову каждого из них возложат корону. Но пока этого никто не знает, и если бы в ту минуту такое пророчество прозвучало, мать очень испугалась бы и попыталась уверить оракула, что тот ошибается. Действительно, доведись одному из многочисленных всадников, что каждое утро галопируют на лужайках, затененных дубовой листвой столичного Ричмонд-Парка^[4], увидеть их здесь, не зная, кто они такие, он не колеблясь причислил бы их к английскому провинциальному дворянству. Ведь Уайт-Лодж, затерянный среди обширных волнистых лугов, нисколько не похож на замок — король Георг I, построивший его почти два века назад, хотел сделать из него всего-навсего «место, где можно --">