Грэм Грин - Путешествия без карты

Путешествия без карты

В ПОИСКАХ «СУТИ ДЕЛА»

«Я не знаю ни одного писателя, кроме Грэма Грина, представление о котором, составленное только на основании его книг, так бы соответствовало его реальному облику», — сказал как‑то Габриэль Гарсиа Маркес, признающий, что он многому научился у старшего собрата. И мы имели возможность убедиться в правильности суждения одного классика современной литературы о другом.

В сентябре 1986 года Грэм Грин прилетел в Москву, которую последний раз перед этим посетил почти четверть века назад — огромный срок, когда время так ускорило свой бег.

Он появился под сводами аэропорта Шереметьево — высокий, подтянутый, энергичный. Трудно было поверить, что ему уже за восемьдесят: годы лишь слегка ссутулили его, но не притупили напряженного интереса ко всему происходящему на планете, не затуманили ни ясности мысли, ни взора. Сразу приковывали внимание живые, пронзительно–голубые глаза. Недаром после встречи с ним в феврале следующего года на московском форуме «За безъядерный мир, за выживание человечества» Гор Видал остроумно заметил, что Грэм Грин похож на молодого человека, загримированного под старика.

Спустя еще полгода прославленный английский писатель вновь побывал в нашей стране и, повинуясь зову Музы дальних странствий, на который он столь часто с готовностью откликался, отправился в Сибирь, чтобы повидать те места, где около столетия назад проезжал его любимый русский прозаик Чехов по дороге на Сахалин. Затем автор «Силы и славы» принял приглашение встретить в Москве свой восемьдесят четвертый день рождения. К этой дате был приурочен симпозиум с его участием, организованный Институтом мировой литературы АН СССР, и в Московском университете состоялась церемония вручения ему диплома почетного доктора. Во время этих приездов мне посчастливилось много общаться с Грином (запись одной из наших бесед включена в настоящий сборник). А летом прошлого года довелось несколько лет провести у него в гостях во Франции и получить в подарок новый, тогда еще не поступивший в продажу роман, — «Капитан и враг».

Знакомство с творчеством Грэма Грина для меня, как и для других, началось во второй половине 50–х годов с романов «Тихий американец» и «Наш человек в Гаване». Потом у нас были переведены «Суть дела» и «Комедианты», «Ценой потери» и «Тайный агент». В 80–е годы — после затянувшегося перерыва — вновь появились на русском языке его произведения: «Почетный консул» и «Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой», «Ведомство страха» и «Меня создала Англия», «Десятый» и «Сила и слава», «Проигравший берет все» и «Человеческий фактор», «Брайтонский леденец» и «Монсеньор Кихот». Таким образом, более половины романов, созданных Грином за шесть десятилетий, равно как и лучшие из рассказов, известны советскому читателю. Хуже до сих пор (не говоря о драматургии и книжках для детей) обстояло дело с его автобиографической прозой и публицистикой.

Из этой — весьма значительной — части его литературного «багажа» на русском опубликованы лишь африканские записки «Путешествие без карты» (1936); направленный против мафии, хозяйничающей на Лазурном берегу Франции (в тех краях, где вот уже более двадцати лет живет писатель), памфлет «J'accuse» — «Я обвиняю» (1982); книга–реквием об Омаре Торрихосе «Мое знакомство с генералом» (1984) да несколько эссе. Между тем перу автора «Тихого американца» принадлежат также интереснейшие воспоминания «Часть жизни» (1971) и «Пути спасения» (1981); литературные дневники, появившиеся в результате очередных «путешествий без карт», — «Дороги беззакония» (1939) и «В поисках героя» (1961); огромное количество статей, очерков, заметок и рецензий, которые даже в избранном виде составили целые тома.

Нынешний сборник ставит себе задачу дать представление о Грине–мемуаристе, Грине–публицисте и критике, а тем самым дополнить новыми штрихами портрет Грина–художника, чья слава в Советском Союзе, можно сказать, находится на космической высоте. В этом писатель не раз имел возможность убедиться сам — достаточно вспомнить, как во время встречи со студентами Московского университета Георгий Гречко подарил ему потрепанный, испещренный карандашными пометками экземпляр «Нашего человека в Гаване», по которому космонавт изучал английский язык, а потом взял с собой на орбиту.

«Иногда я думаю, что книги воздействуют на человеческую жизнь больше, чем --">