Борис Туров - Штрихи к портрету чемпиона

Борис Туров ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ ЧЕМПИОНА

В его творчестве поражает не столько гениальность и не столько продуманность игры, сколько именно идеальное сочетание этих двух, казалось бы, довольно несовместимых начал — продуманная гениальность!

С. Тартаковер

Александр Алехин. Наверняка далее самые неискушенные в шахматах читатели слышали имя великого русского шахматиста, четвертого чемпиона мира.

Алехин (родился 31 октября 1892 года) прожил богатую событиями шахматную жизнь: провел пять матчей на первенство мира и четыре из них выиграл, участвовал в 87 турнирах и в 62 из них был победителем, сыграл 1265 турнирных и матчевых партий. Для сравнения скажем, что его великие предшественники Ласкер и Капабланка за свою шахматную карьеру сыграли вместе меньше, чем Алехин.

Алехин-шахматист — явление уникальное. Огромной силы талант сочетался у него с невероятным трудолюбием и целеустремленностью, объективностью и самокритичностью. Эти качества позволили ему проникнуть в самые глубокие тайники шахматного искусства, создавать произведения, которым суждено, как и их автору, пережить века. Как истинному художнику, ему был чужд шаблон. Его отличал высочайший профессионализм. «Шахматы — это искусство, — считал он, — поэтому следует к ним относиться как к искусству». Это — один Алехин.

Но был и другой — самолюбивый и тщеславный, высокомерный и эгоистичный, далекий от того, чтобы фетишизировать принципы. Человек, покинувший родину, а в годы второй мировой войны сотрудничавший (на шахматной ниве) с немцами, человек, считавший, что всё хорошо, что служит достижению цели…

Некоторые пытались показать Алехина лучше, чем он был не самом деле. Это никому не нужно. Алехин — гениальный шахматист, и этого одного достаточно, чтобы его имя было вписано в историю.

Автор этих строк не ставит перед собой задачу нарисовать портрет великого русского шахматиста. Предлагаемый очерк — не более чем штрихи к портрету чемпиона.

I

Уже забрезжил рассвет, а Алехин все никак не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, быть может, в сотый раз возвращаясь к вчерашней партии с Капабланкой. Наваждение, и только! Партия практически не имеет никакого значения: кубинец отложил ее в безнадежной позиции. Со спокойной совестью он мог ее сдать не откладывая, и тогда еще вчера произошла бы смена чемпионов. Но Капабланка не захотел быть свидетелем триумфа соперника, и доигрывание 34-й партии перенесено на сегодня.

Алехин ни на минуту не сомневался, что экс-чемпион мира — как приятно ласкает слух эта маленькая приставочка «экс»! — не станет продолжать борьбу. Вряд ли вообще кубинец придет на доигрывание. У Алехина мелькнула мысль: а как бы он повел себя в такой ситуации? Наверное, все зависело от обстоятельств. Ему трудно ответить на этот вопрос, так как в роли чемпиона еще не был. Во всяком случае, он постарается, чтобы как можно дольше ему не приходилось решать подобных головоломок…

В комнату, где стояла кровать Алехина, через полуоткрытое окно все настойчивее врывался шум пробуждающегося Буэнос-Айреса. Город начинал свой новый день, каких у него уже было множество и каких будет еще больше. Наверняка в этот знаменательный для него день, как и в другие, люди будут рождаться и умирать, влюбляться и расходиться, радоваться и огорчаться. Кто-то будет спешить на работу, кто-то, наоборот, возвращаться домой после трудовой ночи. Алехина удручала эта заданность, она никак не вязалась с его состоянием. Он считал, что весь мир должен вместе с ним по меньшей мере радоваться: он — чемпион мира. Сколько раз он рисовал себе картину будущей коронации. Она всегда выходила такой торжественной, обязательно с ликующей толпой.

А что получилось? Теперь, когда мечта сбылась — остались одни формальности, — он, кроме усталости и какой-то опустошенности, ничего не чувствует. Слишком много сил ушло на победу. 34 партии (такого продолжительного матча на мировое первенство еще не было) потребовалось, чтобы заставить противника капитулировать. Почти два с половиной месяца напряженнейшей борьбы не только на шахматной доске и не только с великим шахматистом, но и с самим собой. Да, он умеет в нужный момент подчинить себя обстоятельствам, но какой ценой приходится за это расплачиваться.

Что ж, пускай для жителей Буэнос-Айреса нарождающийся день ничем особенно не --">