Дэниел Левитин - На музыке. Наука о человеческой одержимости звуком

Дэниел Левитин На музыке. Наука о человеческой одержимости звуком

Переводчик Анна Попова

Научные редакторы Ольга Ивашкина, Ксения Торопова

Музыкальный консультант проекта Михаил Нарциссов

Редактор Александр Петров

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Тарасова

Ассистент редакции М. Короченская

Арт-директор Ю. Буга

Корректоры О. Сметанникова, Е. Витько

Компьютерная верстка М. Поташкин

Иллюстрации на обложке Getty Images

Иллюстрации на суперобложке Shutterstock.com

© Daniel J. Levitin, 2006

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2022

© Электронное издание. ООО «Альпина Диджитал», 2022

* * *

Институт музыкальных инициатив — независимая некоммерческая организация, развивающая музыкальную индустрию в России. Мы работаем и с профессионалами, и с молодыми музыкантами, которые стремятся ими стать. ИМИ сфокусирован на создании инфраструктуры, доступной широкому кругу участников индустрии.

Среди наших проектов:

• Ежедневные медиа об устройстве музыкальной жизни в России и мире

• Онлайн-сервисы для поиска работы и специалистов

• Образовательные события: вебинары, конференции и не только

• Исследования музыкальной среды

• Издательская программа

i-m-i.ru

vk.com/imicommunity

t.me/imi_live

instagram.com/imi.sound

hi@i-m-i.ru

Введение. Я люблю музыку и люблю науку — зачем же мешать одно с другим?

Я влюблен в науку, и мне больно видеть, что многие пугаются этого предмета или считают, что раз уж вы выбрали науку, то не можете выбрать еще и сострадание, искусство или благоговение перед природой. Наука нужна не для того, чтобы лишить нас тайны, но чтобы взглянуть на тайну свежим взглядом и наполнить ее новой энергией.

Роберт Сапольски. Почему у зебр не бывает инфаркта^[1]

Летом 1969 года, когда мне было одиннадцать, я купил в местном магазине электроники стереосистему. Она стоила 100 долларов — столько я заработал весной на прополке соседских садов, получая по 75 центов в час. Долгими вечерами в своей комнате я крутил пластинки: Cream, The Rolling Stones, Chicago, Simon and Garfunkel, Бизе, Чайковского, Джорджа Ширинга и саксофониста Бутса Рэндольфа. Я слушал музыку довольно тихо — если сравнивать с тем, как я развлекался в студенческие годы, когда колонки у меня однажды даже загорелись, — но, видимо, родителям она мешала. Моя мать — писательница. Она каждый день работала у себя в кабинете в соседней комнате, а вечером перед ужином целый час играла на пианино. Отец занимался бизнесом. Он трудился по 80 часов в неделю и 40 из них проводил в домашнем кабинете по вечерам и выходным. Как-то раз он обратился ко мне с настоящим деловым предложением: он купит мне наушники, если я пообещаю слушать пластинки только в них, когда он дома. Эти наушники навсегда изменили мое восприятие музыки.

Новые исполнители, которыми я интересовался, тогда только начинали записывать стереозвук. Поскольку колонки моей стодолларовой стереосистемы были не так уж хороши, я не различал всей глубины звука, пока не надел наушники: в них инструменты могли играть, как если бы они находились справа или слева от слушателя, перед ним или за ним, создавая реверберирующее пространство. Так обычные записи песен зазвучали для меня по-настоящему. Новые наушники раскрыли мне мир оттенков звука, палитру нюансов и деталей, выходящих далеко за рамки аккордов, мелодии, текстов песен и голоса того или иного вокалиста. Это и тягучая атмосфера Глубокого Юга в песне «Green River» («Зеленая река») группы Creedence Clearwater Revival, и простая пасторальная красота в песне The Beatles «Mother Nature’s Son» («Дитя матери-природы»), и гобои в Шестой симфонии Бетховена (исполнением которой дирижировал Герберт --">