Алексей Казаков - Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

Глубоко законспирированные. И генерал-лейтенант Алидин довел до подчиненных свое видение того эпизода 1961 года на подмосковной речке. Суть такова: жена Ивана Антоновича и мать Аллана Ивановича — Елена Конжукова, известный ученый-палеонтолог, узнала о шпионской деятельности своих близких и решила, во имя высших ценностей, сдать их органам госбезопасности. Но английские шпионы Ефремовы, рядившиеся до поры до времени в ризы честных советских людей, проведали об этом и казнили женщину, представлявшую для них опасность разоблачения. После чего следы преступления растворили в тихих водах речушки.

По сути, Алидин дал приказ подчиненным обосновать эту версию и превратить ее в обвинение по статьям «измена Родине» и «шпионаж в пользу иностранного государства».

Затем в деле появились материалы уже на новую жену Ефремова. Алидин обратил внимание офицеров управления, что в биографии Таисии Иосифовны Ефремовой есть несколько месяцев, не поддающихся оперативной проверке, а именно: период пребывания на оккупированной немцами территории во время Великой Отечественной войны. Было решено отрабатывать версию, согласно которой там действовала английская резидентура, которая и завербовала женщину. Согласно этой версии, после войны в Лондоне приняли решение о взаимной расшифровке двух агентов друг перед другом, да не просто так, а через заключение брака. Для этого и пришлось, дескать, Ефремову ликвидировать первую жену, как помеху, чтобы новой спутницей его жизни стала коллега-шпионка.

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, как написал в свое время Лермонтов.

Три сестры

Во время очередного совещания Алидин приказал офицерам контрразведки предъявить фотокарточку Ивана Ефремова трем сестрам писателя. Как говорят в тех кругах — для оперативного опознания.

Но тут вдруг начинается череда смертей: сразу после совещания умирает одна сестра, а еще через несколько дней — две другие, которые жили вместе. Предъявить им фотографию просто не успели. И тут же делается вывод: Ефремов, узнав о намерениях оперработников провести опознание, убил своих сестер.

При этом не стали заморачиваться вопросом: откуда писатель узнал, о чем говорилось в генеральском кабинете?.. Этот вопрос отбросили, поскольку он мешал вталкивать аляповато нарисованную картину в рамки заданной начальством версии.

Хотя наверняка у подневольных офицеров возникали простые мысли: сначала могла естественной смертью умереть одна старушка, после чего, узнав о ее кончине, ушли в мир иной от огорчения две ее сестры.

Впрочем, самого Ефремова чекисты не трогали. Но за ним, как утверждала впоследствии вдова, пустили наружное наблюдение. Судя по всему, Ефремов об этом знал. В «Книжечке советов» (жена писателя нашла предназначенную ей тетрадку уже после смерти мужа) Иван Антонович предостерегал Таисию Иосифовну: «…Не пускай неизвестных людей, а впустив, никогда не говори запальчиво или откровенно с неизвестным человеком. Немало шансов, что это окажется дрянь, подосланная или просто решившая воспользоваться беззащитностью…»

Смерть под запись

Маховик паранойи раскручивался все сильнее, но внезапно, 5 октября 1972 года Иван Ефремов умер на глазах у оперработника, который, как говорится в официальном документе, «осуществлял за ним негласный визуальный контроль с помощью специальных оперативно-технических средств». Возможно, речь шла о скрытой кино- или телесъемке.

Опер рапортовал, что смерть наступила в тот момент, когда «объект» вскрыл некое письмо. Из чего Алидин, ничтоже сумняшеся, сделал заключение: английская разведка, установив, что их агент на грани провала, убрала его с помощью письма, обработанного сильнодействующим ядом из категории боевых отравляющих веществ.

Чекисты продолжали плодить все более фантастические версии, которые тут же брались в разработку. Так как труп Ефремова был быстро и неожиданно для КГБ кремирован, на Лубянке сделали вывод: вдова шпиона помогла спрятать улики.

Оранжевый тюбик с иностранными словами

Без малого через месяц со дня кончины Ивана Антоновича, 4 ноября 1972 года, в его квартире был проведен многочасовой тщательный обыск. Он начался утром и закончился за полночь. В поте лица трудились одиннадцать сотрудников госбезопасности.

О том, что происходило в квартире покойного писателя, --">