Александр Михайлович Платонов - Опера и пограничники смеются

Александр Михайлович Платонов Оперá и пограничники смеются Смешные, каверзные и занятно-поучительные истории из жизни сотрудников органов безопасности и пограничной службы Второе издание, дополненное

Столетию органов ВЧК-КГБ-ФСБ посвящается

Введение

Служба ОПЕРА трудна и опасна, но в памяти сотрудников органов безопасности и пограничников чаще всего остаются именно смешные и каверзные истории, с удовольствием вспоминаемые ими в праздничных застольях. Наверное, это и правильно, чтобы не копить в душе груз прошлых бед, рисков и просчётов. Всё это может отрицательно повлиять на характер служивых людей, призванных обеспечивать безопасность трудового народа нашей Родины. Чувство юмора и самоирония — одни из сильнейших средств защиты оперативного сотрудника от нервного перенапряжения, стресса и озлобления. Ведь он вращается, в том числе и в криминальной среде, сталкиваясь с коварством и подлостью преступного мира. Даже во время опасных операций по захвату разрабатываемых нами вооружённых бандитов, иногда пара внезапных спокойных фраз с шутливой подковыркой сотрудников моего отдела, обескураживало и парализовало отпор преступников. Отдельные рассказы содержат в себе и грустное сожаление об имеющихся ещё у нас взяточниках, карьеристах, сквернословов и пьяницах, а также различных антиобщественных проявлениях. Во многих историях автор в той или иной мере участвовал лично или наблюдал их сам. Некоторые ситуации рассказаны его коллегами по работе и службе на границе. Время, место и фамилии участников реальных событий в большинстве своём изменены в этических целях, и чтобы не разглашать служебную тайну. В ряде случаях внесены элементы литературного вымысла, не искажающие, а слегка скрашивающие слишком удручающие факты.

Как грамотно посадить прокурора-взяточника, или можно ли укусить свой зад?^[1]

Старший оперуполномоченный Особого отдела КГБ СССР (военная контрразведка) одной из заграничных групп советских войск майор Волкодавов сгрыз карандаш до грифеля, исписав очередной черновой план реализации разработки на военного прокурора гарнизона полковника юстиции Шкурова^[2]. Тот изощрённо и со знанием всех «лазеек» в законах брал взятки за прекращение уголовных дел в местной валюте и дорогими подарками. Предыдущую письменную информацию в адрес Главной военной прокуратуры (ГВП) СССР коррупционные связи проворовавшегося Шкурова сумели «перехватить» и тот отделался «строгим выговором» по результатам работы московской комиссии. Правда, два командированных в гарнизон «ревизора» большую часть времени проводили в походах в различные заграничные магазины и торговые базы, где «слегка оступившийся» полковник основные расходы брал на себя. После их отъезда Шкуров от такой безнаказанности совсем распоясался в своём криминальном беспределе, так как оставалось всего полгода до окончания его командировки, а нужно было успеть восполнить непредвиденные расходы на свалившихся «ревизоров», да и сделать хороший запас перед предстоящей пенсией^[3].

Бесполезно прокрутив до ночи в усталом мозгу все контрразведывательные «штучки-приёмы», включая мнимое благоприятствование при получении огромной взятки для Шкурова, майор Волкодавов вызвал на следующий день своего агента «Алого» на явку. Приняв вместе с источником чуть-чуть по рюмке чая для нужной кондиции мозгового штурма, слушая его рассказ о новых выкрутасах прокурора, связанных с отправкой к себе в Москву очередного контейнера, набитого, кроме автомашины, раритетным дорогим оружием, старший опер нашел решение. Он обратил внимание на сетование «Алого» о том, что Шкуров, редко бывая на службе, стал сильно затягивать подписку текущих документов, срывая в отдельных случаях сроки ведения уголовных дел. Только дня через три-четыре, когда ему на стол заносили огромную кипу всяких служебных бумаг, тот не вчитываясь в их содержание, ставил свою подпись или делал короткую резолюцию… «Эврика!» — завопил ОПЕР и поделился с «Алым» своим планом. На печатной машинке военного контрразведчика они подготовили мощнейший документ-дубину, содержание которого и слона бы свалило, а не только прокурора-взяточника^[4]. На имя Главного военного прокурора СССР ОПЕР спланировал отправить шедевр письменного творчества, достойный стать экспонатом в --">