Василий Романович Бойко - С думой о Родине

Василий Бойко С думой о Родине

Глава первая На центральном направлении

Первыми боями закаленные

В начале июня сорок второго года 183-я стрелковая дивизия, комиссаром которой я был, вела в составе 29-й армии напряженные, не совсем удачные наступательные бои севернее Ржева, на левом крыле Калининского фронта. Противник оказывал упорное сопротивление, у нас не хватало боеприпасов для подавления его артиллерии и минометов. Правда, по сравнению с зимними боями мы стали получать больше снарядов и мин. Но и при этом «больше» приходилось по-прежнему держать на строгом учете каждый снаряд к пушкам и гаубицам. Командир артиллерийского полка не имел права без разрешения командира дивизии выпустить, скажем, лишний 122-миллиметровый снаряд, если не было непосредственной угрозы орудию.

Мы овладели первой позицией противника, освободили деревню Дешевку. Но дальше продвинуться не могли, более того — пришлось оставить деревню: гитлеровцы подбросили резервы, а у нас их не оказалось.

Дивизия перешла к обороне.

И все же в этих боях наши командиры и бойцы показали возросшее мастерство. Захваченная у противника во время боев за Дешевку господствовавшая над местностью высота значительно улучшила наши позиции. Все полки в полосе дивизии прочно закреплялись на отвоеванном рубеже.

Рано утром 11 июня я выехал в 227-й стрелковый полк, занимавший очень важный участок. Сюда выходила кратчайшая полевая дорога из Калинина, через которую шло наше обеспечение, и мы с командиром дивизии особенно следили за тем, чтобы здесь создана была действительно непреодолимая для противника оборона. До этого я уже побывал на участке 285-го стрелкового полка, где оборона тоже полным ходом совершенствовалась, так что имел возможность сравнить усилия обоих полков. Мне надо было также побеседовать с командирами и бойцами полка, чтобы содержательнее подготовить доклад об итогах первого года войны, с которым я должен был выступить перед агитаторами дивизии. План доклада мы обсудили накануне с начальником политотдела старшим батальонным комиссаром Григорием Григорьевичем Толкуновым. В основу доклада будут положены требования приказов Народного комиссара обороны СССР № 55 от 23 февраля и № 130 от 1 мая 1942 года. Их надо было конкретизировать применительно к задачам, стоявшим перед частями дивизии.

Меня встретил комиссар 227-го полка старший батальонный комиссар Александр Васильевич Юртаев. По его загорелому лицу с потрескавшимися от ветра губами можно было заключить, будто он прибыл в калининские лесные районы из жарких южных степей. Очень подвижный, даже с излишне горячим темпераментом, Юртаев был деятельным и авторитетным политработником, дни и ночи находился вместе с бойцами в траншеях и окопах.

При встрече мне бросился в глаза несколько неряшливый вид комиссара — загрязнившееся обмундирование, небритый подбородок. Заметив мой неодобрительный взгляд, Юртаев попытался оправдаться:

— Закрепляемся, оборудуем блиндажи, укрытия… Грязновато было.

Однако, улучив момент, когда мы оказались вдвоем, я все же напомнил Юртаеву, что в любых условиях комиссар и во внешнем облике должен служить примером для воинов. До сих пор помню, как сквозь загар на лице молодого политработника проступила краска смущения… Уверен, что больше никому уже не понадобилось делать ему таких замечаний. Да и сам я сразу же постарался снять возникшую неловкость, похвалить состояние участка полка.

Действительно, за трое суток, что я здесь не был, бойцы и командиры сделали многое. Дооборудованы окопы, укрытия для бойцов и боеприпасов, подступы к позиции заминированы… Я и для себя заметил, и Юртаеву сказал, что видна большая их с командиром организаторская работа. Вот короткая запись в сохранившемся от тех дней маленьком блокноте: «Научились… сооружают быстро и надежно. Бойцы понимают, что для создания прочной обороны не надо жалеть сил».

Должно быть, эта заметка тоже предназначалась для моего доклада перед агитаторами как немаловажный урок минувшего года.

День разгорался жарким. После нескольких суток проливных дождей и довольно прохладной погоды как-то не верилось, что наступило настоящее русское лето — чудесная пора расцвета окружающей природы.

На бруствере одного из окопов на левом фланге обороны полка я издали заметил ветку белоснежной --">