Паскаль Брюкнер - Парадокс любви

Паскаль Брюкнер Парадокс любви

Ларе, Анне, Рианне

Умираю от раны, которой горжусь.

Carmina Burana, анонимная поэзия XII века

Любовь, судя по большей части ее последствий, напоминает скорее ненависть, чем дружбу.

Ларошфуко

Введение

Париж, начало 1970-х. В районе улицы Муфтар на левом берегу Сены открылись негосударственные ясли на бесплатной основе, предполагавшие развитие детей при активном участии родителей. Каждый день я отводил туда сынишку. Через несколько месяцев проект развалился. Пока взрослые приятно проводили время на втором этаже, занимаясь любовью или потягивая косячок, детвора была предоставлена сама себе. Те, что постарше, терроризировали плачущих малышей, никто и не думал вытирать им носы и попы. Немногие папы и мамы, добросовестно выполнявшие свои обязательства, стали забирать детей и отдавать их в «буржуазные» учреждения «капиталистического государства». Альтернативные ясли превратились в балаган, и после того, как все окончательно перессорились, пришлось их закрыть. Вскоре я побывал в Дании — в вольной коммуне Копенгагена Христиании, объединявшей несколько десятков молодцов, похожих на Христа, и их подружек с длинными льняными волосами. За ужином в этом трогательном колхозе прелестные малютки, мальчики и девочки, забравшись на стол, плясали, визжали, тузили друг друга, топали по тарелкам, кидались сыром, ветчиной и картофельным пюре в окружении невозмутимых родителей, слишком поглощенных своими занятиями — кто трубкой с гашишем, кто любовными ласками, — чтобы отвлекаться на замечания. Когда терпеть детское бесчинство стало невозможно, взрослые встали из-за стола и удалились, уступив поле битвы карапузам, разочарованным, что их не отругали. Хороший шлепок сочли бы в те времена верхом неприличия.

1960–1970-е годы оставили у тех, кто их пережил, воспоминания о великом бескорыстии вперемешку с беспредельной наивностью и глупостью. Казалось, перед нами открыты неограниченные возможности: ни запреты, ни болезни не сдерживали наших порывов. Экономическое процветание, падение давно прогнивших табу, чувство принадлежности к поколению, которому предначертана особая судьба в наш гнусный век, — все это порождало обилие инициатив. Мы жили идеей абсолютного разрыва: не сегодня-завтра Земля сорвется со своей орбиты, нас унесет в неописуемый рай, все слова обретут новый смысл. Мы на века обгоним поколение отцов, само собой разумеется, их торные дорожки — не наш путь. Сексуальная свобода стала простейшим способом достичь необычайного: каждое утро мы начинали жизнь с чистого листа, путешествуя из одной постели в другую охотнее, чем по просторам земного шара; повсюду, даже в самых далеких краях, нас ждали ласковые партнеры. Наша свобода, опьяненная собой, не ведала пределов, мир дарил нам свою дружбу и мы платили ему тем же. Эпоха приглашала удесятерить аппетит, счастье заключалось в умножении страстей и отыскании возможностей утолять их незамедлительно. Каждый из нас, будь то мужчина или женщина, хотел быть первооткрывателем, ни в чем себе не отказывать, в своих фантазиях идти до конца. Беспримерна творческая сила, невероятна плодовитость тех наивных лет в изобразительном искусстве, музыке, литературе.

Что разрушило эйфорию? Вторжение СПИДа, жестокость капитализма, восстановление нравственного порядка? Все куда проще: миновало время. Мы думали, в жизни лишь одна пора — вечная молодость. Жизнь сыграла с нами ужасную шутку: мы постарели. То движение иссякло само по себе, выполнив свою историческую роль. Оно было не революцией — скорее, завершением процесса, начавшегося раньше. Вырванные с корнем табу, в отличие от пырея, не выросли снова. Некоторые достижения того периода по сей день неоспоримы: изменение положения женщин, противозачаточные средства, развод, дисквалификация аборта как уголовного преступления, массовый приток женщин в сферу труда. Но прежде всего 1960–1970-е годы породили концептуальное недоразумение: свободную любовь. Долгое время это выражение означало беспорядочность связей, смену партнеров, легкую близость. Пора на более высоком уровне рассмотреть этот в полном смысле слова оксюморон, невозможное сочетание принадлежности и независимости, этот новый порядок, коснувшийся нас всех, невзирая на --">