Джосс Вуд - Брат лучшей подруги

только лучшая подруга Калли понимала, как ей больно из-за того, что правдивую историю о подставе приняли за ложь. И Роуэн решила стать отвязанной тусовщицей. Побеги, вечеринки, сигареты, в ход шло все, что соответствовало обвинениям родителей, особенно матери. А еще она планировала уход из дома.

Это случилось на следующий день после последнего школьного экзамена. Каждый год, с самого рождения Роуэн, бабушка покупала ей в подарок на день рождения доли в паевых трастах. На деньги от продажи этих долей Роуэн приобрела билет до Таиланда.

Все, кроме Калли, были в ярости, думали, она испугается трудностей, подожмет хвост и прибежит домой. Да, первый год было непросто, одиноко, иногда откровенно жутко, но она справилась. И к ней пришел успех.

Теперь без денег, после депортации, возвращаться домой, поджав хвост, не хотелось. Это означало потерять свободу и осесть в родительском доме этаким отпрыском-неудачником. Отсутствие денег и активы не имели значения, в глазах родных она все равно безответственная и глупая, запутавшийся растерянный подросток.

– Кому собираешься звонить? – прервала Кэт размышления Роуэн.

– У меня два варианта. Батарейка в мобильнике села, а все номера там. Наизусть знаю только телефон родителей и лучшей подруги Калли.

– Голосую за лучшую подругу.

– И я бы поступила так же, только она здесь больше не живет. Здесь остался ее старший брат, а он меня недолюбливает.

Кэт с любопытством подалась вперед:

– Почему?

– Ну, мы с Себом никогда не могли найти точек соприкосновения. Он консервативен, все продумывает, а я ветреная и взбалмошная. Он очень богат, а у меня временные финансовые трудности.

– А чем он занимается?

– У его семьи огромное количество недвижимости в Кейптауне, и он ею управляет. А еще занимается компьютерами, что-то там с ними очень сложное. У него компания, которая обеспечивает интернет-безопасность. Он – красивая шляпа. Нет, не то.

Кэт вдруг выпрямилась:

– Ты хочешь сказать – белая шляпа? Хакер?^[1]

– Точно! И, по всей видимости, один из лучших в мире.

– Святая макрель! Вот это круто! Я сама немного повернута на компьютерах!

– Вот и он тоже. Совершеннейший гик, мы с ним все время враждовали. Он учился по книгам, а я на улице. И ему здорово от меня доставалось.

– Почему?

– Наверное, я никогда не могла добиться его внимания. Взглянет, покачает головой, скажет, как я достала, и покажет средний палец. И чем хуже я себя вела, тем меньше внимания он на меня обращал. – Роуэн намотала черную кудряшку на указательный палец.

– Похоже, тебе ужасно не хватало его внимания.

– Милая, мне недоставало внимания от всех. В общем, ты умерла бы со скуки, если бы я стала вспоминать обо всех ссорах с Себом. – Роуэн улыбнулась. – Ладно, пусть это будет тебе уроком, Кэт. Итак, запомни, у тебя должна быть заначка наличными. Делай как я говорю.

– Удачи, – пожелала Кэт.

Роуэн помахала в ответ. Удача ей однозначно понадобится.

Себ Холлис резко сел на кровати, откинул в сторону простыни и стеганое одеяло, не в силах выносить прикосновение смятой ткани к коже. Он переживал фрагменты ночного кошмара, задержавшегося на периферии памяти, но, как ни старался, не мог убедить себя в том, что дрожит от холодного воздуха. Вот уже шесть дней ему снился один и тот же сон. Его, связанного по рукам и ногам, обездвиженного, задыхающегося, кидали к алтарю и заставляли жениться.

«Слава богу, это только сон», – первая мысль после пробуждения.

Он потер шею. Взмок, как гейзер, во рту сухо, как в пустыне Калахари. Поморщившись, на ощупь стал искать стакан с водой на прикроватном столике. По привычке повернул голову, ожидая увидеть лицо своей девушки на соседней подушке. Вспомнил, что Дженна уехала в Дубай, и с облегчением осознал, что снова свободен. Не нужно объяснять ночной кошмар, видеть, как ее лицо искажает боль. Несмотря на карьеру, Дженна, как и большинство женщин, имела потребность утешать. А у него не было желания слушать кудахтанье над собой.

К тому же обсуждать сны, эмоции, мысли, желания совсем не здорово. Этого не будет. Никогда.

Он спустил ноги с огромной кровати и натянул беговые шорты, распахнул дверь на балкон и вдохнул соленый аромат позднего лета, ли ранней осени? Первые краски нового утра разливались над деревьями, окаймлявшими его имение Авельфор.

Себ мог бы обосноваться где угодно, но ему нравилось жить неподалеку от Кейптауна, на самом краю континента, в местечке, --">