Туся Попова - Уходи, люблю другого (СИ)

официантов из ресторана с едой и посудой, чтобы встретить ди-джея. После чего быстро сбегала домой переоделась и сделала причёску в парикмахерской. Вернувшись, она наткнулась на какого-то мужчину, который спросил у неё:

— А где здесь проводится праздничный вечер?

— В зале, — ответила Настя, указав направление.

— А Вы, на каком курсе учитесь?

— Я не учусь, — ответил мужчина.

— А посторонним вход воспрещён, — сказала Настя.

— Я не посторонний, я новый преподаватель.

— Простите, — сказала Настя, — чувствуя, что заливается краской, после чего вошла в зал, думая при этом: «Нужно было поинтересоваться, как его зовут и по какой дисциплине, он будет преподавать… В какое же я неудобное положение попала! Выставила себя полной дурой! Что мне теперь делать?»

Через полчаса собрались все преподаватели и студенты пятикурсники. Когда все уселись Настя, их поприветствовала и начала праздник с того, чтобы мужчины и парни открыли бутылки с шампанским. Пока бутылки стреляли, Настя подошла к декану.

— Вы что-то хотели спросить, Александр Юрьевич? — спросила Настя у декана.

— Дашь мне сказать несколько слов? — спросил он в ответ.

— Конечно, — ответила с улыбкой Настя и подала мужчине микрофон. Когда стрельба бутылок прекратилась, декан встал из-за стола и сказал:

— Для начала я хочу вам представить нового преподавателя, это Алексей Викторович, он будет преподавать специальные дисциплины, а кому очень интересно, то ему двадцать девять лет. Поздравляю всех с праздниками: Днём защитника отечества и женским днём всего всем хорошего!

Декан отдал микрофон обратно Насте и сел на своё место за преподавательским столом.

Когда вечер подходил к концу, конкурсы были проведены, начались самовольные танцы. Настю, пригласил к своему столу декан. За его столом сидел новый преподаватель, педагоги по психологии и физкультуре и ещё несколько других преподавателей. Её посадили между деканом и новым преподом, после чего налили шампанского.

— Я не буду, — сказала Настя, когда бокал стали ставить возле неё.

— Выпей один бокал, — сказал Виктор, садясь напротив дочери за преподавательский стол.

— Папа?! Что ты здесь делаешь?

— Я здесь когда-то выпускался, — коротко ответил Виктор, смело накладывая себе салатов.

— Ты давно пришёл? — спросила Настя.

— Не очень и, видимо, пропустил очень многое. Ты как? Не устала?

— Об этом поговорим дома и нечего об этом спрашивать, когда прекрасно знаешь ответ.

Александр Юрьевич поставил перед ней тарелку, наполню едой, и при этом говоря:

— Глупо было с моей стороны выдвигать тебя на кандидатуру ведущей.

— Почему? Я плохо провела вечер?

— Ты провела его просто чудесно! Я уверен, что никто не смог бы всё устроить, так как сделала это ты.

— И в чём же тогда дело? Неужели папа всё разболтал?

— Прости, доченька, но ведь ты знаешь, что когда я немного выпиваю, то мой длинный язык развязывается, и я начинаю много болтать, но кое о чём я промолчал, и ты это сейчас расскажешь сама, иначе я опять сам всё разболтаю.

— Я этого делать не собираюсь! И ты этого делать тоже не будешь, мне достаточно того, что теперь меня будут все жалеть.

Настя взяла бокал с шампанским, выпила его залпом и со своей тарелкой хотела уйти за другой стол, но остановилась, услышав, как за её спиной включилась музыка и стала петь её мама, поздравляя, дочь с днём рождения.

— За нас это сделала мама, — сказал Виктор, смотря на свою жену и тихонечко посмеиваясь.

Настя села обратно и принялась поглощать то, что ей наложили в тарелку, не разговаривая при этом ни с кем. Когда её тарелка опустела, декан поднялся из-за стола, и пригласи её на медленный танец. Настя послушная поплелась за ним в центр зала. Когда очередная песня закончилась, девушка вырвалась из объятий Александра Юрьевича и вышла из зала, а затем переместилась на улицу. Там, на крыльце, её нашёл декан, который почти сразу же проследовал за ней.

На улице уже стояла глубокая ночь, и практически ничего не было, видно. Декан повернул к себе лицом девушку и попытался всмотреться в её лицо, но темнота не давала понять ему, что чувствует Настя.

А девушка тем временем уткнулась ему лицом в грудь и заплакала. Александр Юрьевич стал гладить её по чёрным волосам, прижимая её к себе и укутывая в свой пиджак, чтобы она не замёрзла.

--">