Наталья Лариони - Когда часы двенадцать бьют

Наталья Лариони Когда часы двенадцать бьют

Слезы капали на документы, цифры расползались перед глазами. Женщина средних лет не поднимая головы, пыталась сосредоточиться на документе. Горечь обиды захлестнула новой волной, и слезы снова побежали по щекам, капали на стол, попадая на документы, оставляли разводы.

За окном раздавалась веселая музыка новогодней ярмарки. Все веселились, все праздновали, суетились, бегали по магазинам, стараясь купить все, что не успели, и только она одна сидела в кабинете, одна во всем офисе. Нет, там еще был охранник, но он не в счет — это была его работа.

Ей же нужно было сделать смету на следующий год в нерабочее время. Павел Андреевич, директор компании, вызвал Лену в кабинет уже в половине четвертого и сказал, что нужно отправить смету до 12 ночи в головной офис. Сказал, как отрезал, не желая ничего слушать, да и как с ним можно было спорить?

Лена всхлипнула, закусывая губу. Ну вот почему ей так не везет по жизни — не понимала она. Ведь она должна была в это время уже быть немного под шафе, отмечая новый год со своими подругами с прошлой работы. Они не работали вместе уже года три, но встреча нового года в прежней компании стала уже доброй традицией. И она могла бы быть уже не одна.

Женщина вздрогнула. Катерина оборвала ее телефон, возмущаясь тем, что подруга не пришла и не придет во все. Она ведь все так продумала, устроила… и получила полный облом.

— Ты что не могла отказать? — возмущалась Катя в трубку, стараясь перекричать музыку.

— Как? — срывающимся голосом отвечала Лена. — Как я могу отказать генеральному, я эту работу столько ждала, добилась должности и что?

— Ну и дура, — разозлилась Катя, — я тебе такого жениха нашла, а ты, такие не валяются на дороге, не понимаешь, что ли, не ты — так другая быстро его к рукам приберет, вот и будешь одна на своей работе, замужем за ней, — фыркнула она и бросила трубку.

Это было час назад, и с тех пор ее телефон молчал. Лена постоянно бросала взгляд на экран, словно ждала, что ей позвонят, что о ней вспомнят. Разговор с подругой оставил неприятный осадок, но что она могла поделать. Смета, смета, смета. Лена громко стучала пальчиками по калькулятору, открывала таблицы в компьютере, проверяла, сводила, выводила, боясь что-то упустить, делала пометки на бумаге карандашом рядом со столбцами.

Работа или личная жизнь. Вот почему она должна была делать выбор. Остаться без работы страшно.

— Он зам начальника, будешь в шоколаде кататься, — вспомнились слова подруги.

— Ну и что, — прошептала Лена. — Еще не факт, — противоречила она, — может я ему бы и не понравилась, — женщина подняла голову и посмотрела в окно.

На площади светилась елка разноцветными огнями. На сцене выступал местный ансамбль. Собравшаяся толпа хлопала в ладоши, люди смеялись, веселились… а она корпела над сметой в душном кабинете.

— Дедушка Мороз, Дедушка Мороз, — закричала толпа.

Лена судорожно сглотнула, как же ей хотелось бросить и выбежать на улицу в толпу веселящегося народа. Спасибо администрации города, которая устроила празднества накануне нового года.

Ну вот почему генеральный не сказал ей об этом утром, она бы постаралась сделать ее до вечера. Почему срочные задания сваливаются под вечер или в пятницу? И никто не спросил ее — есть ли у нее планы. Смета должна быть отправлена и все.

Звонок телефона заставил ее вздрогнуть:

— Алло, — хриплым голосом ответила она.

— Ма, ты когда вернешься? — услышала она голос сына в трубке.

Лена посмотрел на часы — половина одиннадцатого. У нее остался час, чтобы закончить работу.

— Через часа два, полтора, — отозвалась она, устало вздохнув.

— А почему так тихо? — удивился Макс. — Ты где? — в его голосе послышалось подозрение.

— На работе, — пальчики набирали цифры на калькуляторе. — Срочный запрос.

— А ресторан? — удивился он. — Ты что не пошла?

— Макс, я очень занята, мне к 12 надо все сделать и отправить, — отмахнулась она.

— Ма, а ниче — если Оля у нас останется? — спросил он прямо в лоб, заставив Лену выпрямится в кресле.

— Макс, — осторожно начала она, — ты что?

— Ма, ну это ты чего, мы уже взрослые, ну что нам по подъездам прятаться? — спросил он.

— Тебе месяц назад 18 исполнилось, а Оле только 17, — напомнила она. — Ты о чем думаешь? — она закрыла глаза, понимая, что ее сын ни о чем не думал, вернее думал, но --">