Екатерина Булгакова - На том же месте через десять лет

возлюбленная. Время шло, её всё не было. Высоко в небе уже красовалась луна, а над Уралом клубился туман. Завтра будет прохладно, это я понял по немного красноватому небу. Внезапно сзади себя я услышал то самое пение. Я мгновенно обернулся и увидел возле себя её, владычицу всех земных красот. Я отшатнулся и упал наземь, отчего незнакомка залилась ядовито-сладким смехом.

– Кого же Вы караулите, товарищ офицер? – в её руках виднелась книга, но именно какая я распознать не сумел. Я лишь сидел на каменной дороге, не находя подходящие слова для ответа, но моя голова была пуста. Не то, что сердце. – Я вижу, товарищ офицер вовсе не разговорчив со здешним населением? Полно! Как же я могу величать такого милого молодого юношу при звании?

Сейчас, вблизи, она казалась совершенной красотой. Ещё более прекрасной, чем вчерашней ночью. Голубое пальто было застёгнуто всего на три пуговицы, а четвёртая снизу была расстёгнута для ходьбы. Белокурые волосы были собраны заколкой на макушке, а пару прядей спадали на миловидное личико. Я поспешил встать, дабы не выставлять себя ещё большим дураком, каким являюсь, а потому сразу решил перевести тему.

– Почему такая прекрасная дама посреди ночи гуляет одна? Разве Вам неизвестно, что Оренбург криминальный городишко? – в моём голосе слышалась нотка сарказма даже для меня самого. Я осторожно перевёл взгляд на незнакомку, которая в свою очередь мило улыбалась мне в ответ.

– Я, вроде бы, иначе задала вопрос, не так ли? Хорошо, прекрасный незнакомец, меня зовут Катерина.

Она протянула мне нежную, одетую в перчатку, ручку и медленно поклонилась. Такие манеры я последний раз видывал лишь где-то в светском обществе, но никак не в обычных людях. Я обомлел. Воспитана, прекрасна, красноречива. Мне нравилось в ней всё. С каждой минутой я влюблялся всё сильнее и сильнее в юную Катерину.

– Аркадий Васильевич, – ответил ей я и, приспустив тонкую перчатку с руки, нежно коснулся её губами. Где-то выше меня послышался осторожный смех. Положение моего тела помогло мне прочитать надпись на книге. «Капитанская дочка». Как уже узнал я после, она любила литературу, потому что книги в её доме были в самом лучшем виде. – Катерина, Вы любите читать? Я впервые могу лицезреть такую прекрасную, в то же время образованную и милую девушку.

В то время это была редкость. На моём пути встречались девушки красивые, но не образованные. Образованные, но не красноречивые. Красноречивые, но не имеющие красивого облика.

– Faire cesser*. (faire cesser (франц.) – прекратить.*)

Выпрямляясь медленно, чтобы вновь разглядеть весь образ обожаемой мной незнакомки, я смог отметить уровень её интеллекта. «Она знает французский», – пронеслось в моей голове, и на лице поспешила появиться влюблённая улыбка.

– Что ж, я прошу прощения офицер, но мне уже пора. Могу ли я рассчитывать на нашу встречу завтра?

Я лишь ответил невнятное «да» и тут же получил поцелуй в край своих усов. С нежным смехом знакомая для меня незнакомка скрылась из виду, оставляя меня приходить в замешательстве, вперемешку с радостью и счастьем. Я взглянул на луну. Полнолуние. Поправив свой мундир и шапку, я выдохнул с облегчением и переполняющей меня радостью. И тут я понял, что люблю её.

Сигарета уже давно погасла, и я смотрел на то, как трубку дымит Анатолий. Почему-то мне сразу вспомнился роман «Герой нашего времени», обожаемый мною роман Лермонтова. Я всё хотел задать вопрос, но мой собеседник молчал, нервно покуривая трубку. Наконец силы нашли меня, а потому я поспешил спросить.

– А что было после? Вы уехали в Белогорскую крепость?

Аркадий вынул трубку изо рта и выдохнул дым. Уже прекратился снег, и в воздухе просто веяло приближающейся зимой. Этот прохладный ветерок дал ощутить мне ту атмосферу, которой был наполнен рассказ моего товарища. Он лишь взглянул себе на руки и продолжил немного погодя.

– После.… После я ещё пару раз посещал то место, встречался с ней…

Опять же, уже зимним вечером, я стоял у балкона своей обожательницы. Было холодно. Мороз терзал мои щёки и нос, а новая зимняя форма не спасала меня от холода. Но в груди грело сердце, точнее, его трепет. Когда-то мой отец говорил мне, что не бывает любви в 22 года. Но, как оказалось, бывает.

Я вырос под строгим присмотром отца. Моя матушка умерла при родах младшей сестры. Сама же младшая сестра умерла спустя 3 года от страшной чахотки. Нам пришлось переехать с отцом в Оренбург, чтобы эти воспоминания --">