Ви Киланд , Пенелопа Уорд - Рождественский сюрприз

– В тебе совсем не осталось спонтанности. Тебе нужно отвлечься, пока вся жизнь мимо носа не прошла.

Вертя в руке опустевшую чашку, я ответила:

– Спонтанность – это сознательный выбор. Захочу – буду спонтанной и импульсивной.

– Правда? – скептически протянула Нэнси.

– Чистая.

– То есть если я подначу тебя что-то сделать прямо здесь, в кафе, что-нибудь дерзкое, ты не раздумывая побежишь выполнять?

Я знала, к чему дело клонится: школьные подначки Нэнси в Квинсе я до гроба не забуду. Все началось в пятом классе, когда я попробовала взять подружку на слабо и заставить признаться Кенни Хармону, что он ей нравится. Мне даже не удалось договорить – едва я произнесла: «А слабо тебе…», как моя безбашенная Нэнси с загоревшимися глазами перебила: «А вот и не слабо!» И потянулись десять лет взаимных пари и смелого согласия на что угодно. Я много чего сделала такого, на что иначе бы в жизни не решилась: купалась голышом, пригласила на выпускной бал первого красавца школы, прыгала с банджи. Должна признаться, некоторые из этих «слабо» оказались лучшими моментами в моей жизни, но мы с Нэнси давно забросили нашу маленькую игру.

Хотя… чего такого одиозного может потребовать Нэнси? Если я сейчас откажусь, она сто лет будет колоть мне глаза доказанным фактом – спонтанности во мне не больше, чем в кружке молока. А мне совершенно не хотелось перекрывать многолетний поток дурацких пари.

Я выпрямилась.

– А то! Не томи, валяй, чего там.

Подруга приподняла бровь.

– Точно?

Пересилив себя, я ответила:

– Точно.

Мне что, пять лет?

Или мне делать нечего?

Брошенная Нэнси фраза, что я лишена авантюрной жилки, возмутила меня до глубины души (в основном из-за правоты подруги), и путь назад был отрезан. С возрастом подначки подрастеряли свое очарование, однако, если Нэнси решит доказать свою правоту, ее танком не остановишь (отчасти поэтому она хороший адвокат). Отчего-то – может, оттого, что Рекс уже в который раз испортил мне день и настроение, – я твердо решила не отдавать Нэнси эту партию.

Желая побыстрее с этим покончить, я спросила:

– Ну, какой садизм ты для меня приготовила?

Нэнси прикрыла глаза.

– Я еще думаю. Нужно что-нибудь оригинальное, на что у тебя не хватит пороху.

Нэнси нарочно играла у меня на нервах. Что бы она ни выдумала, из принципа сделаю (а пусть нос не задирает!).

Через минуту невыносимо фальшивой медитации Нэнси наконец произнесла:

– О’кей, я решила, что это будет. Но тебе повезло, потому что в определенном смысле выбор за тобой.

– Объясни.

– Я хочу, чтобы ты поцеловала незнакомца. Здесь, в кафе.

Чего?!

– Ты прикалываешься, что ли?

– И не мечтай. Но кого целовать, выбирай сама. Я не изверг, чтобы принуждать тебя чмокать абы кого, – указав подбородком, она понизила голос: – Вон его, например.

У сидевшего рядом с нами старика яичный желток тек по подбородку.

Зная, что Нэнси не отвяжется, я со вздохом сдалась:

– Прекрасно.

– Что? Не слышу!

Я скрипнула зубами.

– Прекрасно!

– Вот и чудненько. Так, кому же это сейчас повезет-то… – Взгляд Нэнси блуждал по залу, пока не сфокусировался на противоположном углу. – Да! – она просияла. – О да-а-а, да, да! Сегодня твой счастливый день. Как это я его раньше не заметила? – Подруга прищурилась, всматриваясь. – Поздравляю, обручального кольца, кажется, нет.

Собравшись с духом, я обернулась посмотреть, чем там любуется подруга.

Первой мыслью было, что Нэнси меня все-таки разыгрывает.

Сидевший в углу красавец брюнет в костюме-тройке от дорогого портного действительно выделялся из толпы. Он сидел, уткнувшись носом в «Нью-Йорк таймс» (нос у него тоже был замечательный, гармонировавший с волевым подбородком). При виде этого живого совершенства я внутренне обмерла.

Да он просто рассмеется мне в лицо!

Не стану я делать из себя посмешище! Выберем-ка золотую середину, того, перед кем я не выставлю себя дурой… Правда, всякое квазимодо я тоже целовать не готова…

– Ну, к кому целоваться пойдешь? – поторопила Нэнси, взглянув на время на своем мобильном. – Раз Рекс не явился, пройдусь хоть по магазинам, так что приступай, не задерживай.

Я пристально оглядывала зал.

Молодая мамаша с младенцем? Нет уж.

Юный бариста? Гм… нет, меня точно арестуют.

Господи, в кафе буквально не из кого было выбрать, кроме старого деда и мистера Совершенство!