(Азантуль) - Счастливы вместе (СИ)

длительного сосредоточения, сопровождаемого равномерным хрустом костяшек. Однако цель была достигнута. Вернув себе контроль над конечностями, Маэтор сел, привыкая к вертикальному положению. Затылок сразу налился тяжестью, висках застучали крохотные молоточки, но настоящей боли или головокружения не было. Только дискомфорт, с которым удалось справиться без труда. Сказывался опыт подобных пробуждений.

Откинув одеяло, он спустил ноги на пол, стараясь не тревожить супругу. Джульетта поморщилась во сне, ощутив прикосновение холода к обнажённому телу, но не проснулась. Глядя на неё эльф ощутил поднимающуюся в груди волну нежности. Даже по меркам требовательных к красоте эльфов его жена была красива, а не просто симпатична или миловидна. Сбившиеся простыни, в которые она завернута как в кокон, подчёркивают почти что девичью стройность фигуры. Небольшая грудь, округлые бедра, мягкая линия талии, длинные стройные ноги – Маэтор любовался ею, словно произведением искусства, хотя они были вместе уже не первый год.

Бледная кожа девушки красиво сочеталась с распущенными и разметавшимися по подушке тёмными волосами. При этом она лежала на боку, демонстрируя эльфу точёный профиль. Тонкий, чуть вздёрнутый нос, в меру пухлые губы, тонкие дуги бровей и большие серые глаза, прикрытые сейчас длинными, трепещущими ресницами. Умилившись, Маэтор хотел было поцеловать Джульетту, но стоило ему наклониться над супружеским ложем, как она пошевелилась, отворачиваясь, и невнятно пробормотала сквозь сон:

— Уйди, псина… дышать ещё на меня вздумал… – при этом она даже глаз не открыла. Только зарылась лицом в подушку.

«Если проснувшись по утру тянешься, поцеловать любимую жену, а в ответ слышишь такое – стоит признаться, опять же самому себе, что женился на стерве» – подумал Маэтор, решительно вставая с кровати. Не самый разумный поступок, учитывая похмелье. Ноги ощущались шаткими и неустойчивыми. Эльф непременно потерял бы равновесие, если бы не схватился за ближайшую стену.

«Надо бросать пить» – подобные мысли уже неоднократно приходили в его остроухую голову, но где-то в глубине души Маэтор понимал, что это вряд ли удастся осуществить. И всё из-за спящей женщины. Ещё раз вздохнув, он заботливо укрыл её одеялом.

«Любовь – это когда смотришь на жену и думаешь: «Убил бы гадину!», а сам при этом одеялко ей поправляешь, чтобы не замёрзла» – с любовью и затаённой, мучительно-нежной ненавистью подумал эльф и усмехнулся собственным мыслям. В этом была вся Джульетта. Только ей удавалось так вывести его из себя, сохранив, при этом, хорошее отношение к себе. Чудеса да и только.

Собрав вещи, небрежно скинутые прошлым вечером на сундук, Маэтор натянул штаны рубашку, ополоснул руки и лицо из чаши для умывания и спустился вниз. Узкая каменная лестница выходила в коридор, один путь из которого вёл к внутреннему двору с колодцем, а второй – в просторную комнату служившую одновременно, обеденным залом, гостиной и местом отдыха. Эльф подумал было освежиться вылив на себя ведро студеной, колодезной воды но так и не решился. Представители старейшей расы были не так чувствительны к холоду, как их меньшие собратья, но всё же оставались живыми существами. Поэтому эльф прошёл в комнату.

Следы вчерашнего кутежа здесь были более, чем очевидны. На столе и на полу валялись несколько откупоренных бутылок вина, лютня, на которой он пытался играть, верхнее платье жены, тарелки с остатками трапезы. Что и говорить, покутили они вчера знатно.

Отыскав недопитую прошлым вечером бутылку, Маэтор отхлебнул немного, поправив здоровье, и поставил на видное место – чтобы Джульетта смогла последовать его примеру, когда всё-таки решит проснуться. Поворошил угли в камине, являвшемся сердцем жилища, дающим тепло, и создающим уют в доме. Не зная чем ещё занять себя, рухнул в кресло, маясь похмельем. Чай с имбирём мог бы облегчить его страдания, но Маэтор не решился даже дотрагиваться до специй в таком состоянии. Джульетта убила бы его, просыпь он хоть пару крошек – настолько они были ценны в мире людей. Купание в прохладном лесном озере тоже могло бы помочь, но озёр или, хотя бы прудов на прилежащей не наблюдалось. Ледяной душ из ведра по прежнему не прельщал – совершенно.

Пытаясь отвлечься, остроухий бросил взгляд в зеркало, висевшее на

--">