(Азантуль) - Проклятье чёрных роз (СИ)

вышел к особнячку, затерянному посреди лесов.

Двухэтажный, с двускатной крышей и несколькими флигелями он выглядел достаточно солидно, чтобы называться дворцом. Маленькие башенки по краям только усиливали это сходство, как впрочем и ряды стрельчатых, витражных окон. Каждое из них было украшено изображением готических роз, торжественная красота которых идеально сочеталась с архитектурным стилем постройки. Выполненные в траурной цветовой гамме цветы были окружены подобием морозных узоров, созданных с помощью матирования{?}[Матирование – процедура, противоположная полировке и придающая стеклу шероховатую непрозрачность.], способного превратить обычный витраж в роскошное и дорогое украшение. Фасад здания вообще был богато украшен высокими треугольными ви́мпергами{?}[Ви́мперг (нем. Windberg – защита от ветра) – высокий, остроконечный декоративный фронтон, завершающий оконные проёмы готических зданий.], обрамлявшими стрельчатые арки архиво́льтами {?}[Архиво́льт (лат. arcus volutus – «обрамляющая дуга») – наружное обрамление арочного проёма.], резнымии тимпанами и ступенчатыми фризами{?}[Фриз – декоративный орнамент в виде горизонтальной полосы, окаймляющий верхнюю часть стены здания.].

Пожалуй, он производил бы даже приятное впечатление, если бы не был окружён похожими на скелеты деревьями. Лес подступал практически к самым стенам дворца и никому не было до этого никакого дела. Запустение властвовавшее над ним, как и над всем в этих землях, ощущалось здесь буквально во всём. В обилии мха, которым поросла черепица, в том, как потемнела от времени каменная кладка стен, и даже в количестве чёрных, безлистых ветвей, переплетение которых частично закрывало фасад.

Тьма будто опутала особняк. Красота здесь переплелась с ужасом, а жизнь – со смертью. Миновав кованые решетчатые ворота, увенчанные наконечниками-пиками, лич направился в сторону густо-разросшегося розария. Единственного места, пышущего яркой, противоестественной жизнью. Природа вокруг была мертва на многие мили, но здесь, в узком пространстве между железной оградой и стеной, зелень процветала, разрастаясь обильно и густо. Структура этого маленького сада была строго геометрической, а клумбы с высаженными на них кустами, располагались в шахматном порядке. Когда-то за ними следили, тщательно подстригая чтобы придать необходимый вид, но сейчас всякое подобие формы было потеряно. Жизнь восторжествовала над порядком, навязанным ей людьми.

Проходя мимо цветущих зарослей, так и норовивших зацепиться колючками за его свободные одежды, живой мертвец любовался распускающимися бутонами прекраснейших в мире цветов. Чёрные, как сама смерть, они выглядели красивыми и зловещими. Сгустки ночного мрака на фоне изумрудной листвы. Их бархатные лепестки сверкали алмазами капель утренней росы, источая благоухание. Тяжёлый, приторно-сладкий аромат, который Дэйрэкс не мог ощутить из-за отсутствия носа, хотя и превосходно себе представлял.

Ну ещё бы, кому, как не мертвецу было знать тревожащее благоухание смерти? Чёрные розы, произраставшие в этом саду, были красивыми, чарующими и совершенно неоднозначными цветами. Большинство обывателей считали их символом печали и смерти, однако люди, более близкие к оккультным наукам, понимали, что чёрный цвет – это ещё и цвет таинственности, волшебства и магии. Не даром же чёрную розы применялись в ритуалах и магических действах. К тому же, по мнению Дэйрэкса, мрачные цветы были также и воплощением изысканности, изящества и элегантности. Совсем как хозяйка сада, навестить которую он и пришёл этим утром.

Безошибочно найдя путь в цветущем лабиринте, мёртвый волшебник вышел на расчищенную от растений площадку с парой кружевных скамеек, расположенных вокруг расколотой чаши пересохшего фонтана. Особа, с коей он так тщился свести встречу, примостилась на одной из них и задумчиво вертела в руках только что сорванную розу, бархатистые лепестки которой были чернее самой безлунной ночи. «Прекрасный цветок для прекраснейшей из прóклятых» – подумал про себя Дэйрэкс, откровенно любуясь ею.

И его легко можно было понять – Морелла (а именно так звали девушку) заслуживала называться красавицей даже не смотря на всю мрачность выбранного ею образа. Чёрное платье было роскошным, но в тоже время и достаточно откровенным. Срезанное сверху полукружием

--">