Жанна Даниленко - Если живет Надежда

селезенки, и ребра сломаны, и…

— Не надо ваших подробностей.

— Я пригласила косметолога, посмотрим, что можно сделать.

— Он пришьет мне руку?

— Нет, вы же понимаете…

Он снова перебил ее:

— Тогда зачем мне косметолог?

— Лицо.

— Не смешите.

— Я сказала, и он придет, — она повысила голос.

— Понял, я потерплю и его. Ответьте мне на один вопрос: почему у вас появились слезы в глазах при упоминании о ромашковом поле?

— Вспомнились не самые лучшие моменты.

— Значит, это вовсе не райское место?

— Райское, смотря с кем туда попадаешь.

— Есть идея.

— Какая?

— Представим, что мы там вместе — Вы и я.

— Зачем?

— Мне нужна психотерапия, чтобы научиться жить дальше. А ведь все благодаря Вам. Кто Вас просил меня спасать?! — он почти кричал.

— Вас доставили живым, и наш долг был сохранить эту жизнь. Понятно?! — она тоже повысила голос, а он, как ни странно, успокоился.

— Вот, теперь вы мне обязаны. Мы будем говорить с Вами. Нет, не с психотерапевтом, а с Вами.

— Хорошо, — она сама удивилась, насколько легко согласилась с таким предложением. Но его глаза не давали покоя. И то внимание, и еще непонятное, что исходило от него. Она согласилась. Ведь она врач и должна помочь ему встать на ноги.

— Я должна поговорить с Вашими родственниками.

— Зачем?

— Объяснить все.

— Мой сосед уже объяснил, что переосвидетельствование по инвалидности я буду проходить каждый год. Как будто рука за год сможет вырасти. Что жена скорей всего уйдет, а я сопьюсь.

— Оптимист.

— Реалист, правда, брюзга, и храпит жутко.

— Владимир Сергеевич, мне пора на планерку. Пусть ваша жена найдет меня, когда подойдет.

— Она не подойдет, приходит дочь. И уходит, еду приносит, жидкую, как вы просили.

— А жена?

— Работает, кто-то должен работать, теперь не я, — он опять посмотрел на нее с укором.

— Я дежурю завтра, пусть подойдет в любое время. Вот мы с Вами завтра и проведем вместе вечер.

— Как ваш муж смотрит на ваши дежурства?

— Никак, у меня нет мужа.

— А ромашковое поле — воспоминание из прошлого?

— Да. Я тогда занималась самообманом.

День выдался тяжелый, она видела Владимира только на обходе и когда делала перевязку. Слава Богу, обошлось без нагноений. Швы чистые, скоро снимать.

В обед позвонила маме, спросила, как сын, обещала приехать в выходные. Сына не застала, но ничего, перезвонит вечером.

Уходя с работы, заглянула в пятую палату. Там с Владимиром была девочка лет двенадцати, почти ровесница ее сына. Она наливала в чашку бульон.

Надя попрощалась с больными и ушла.

========== Часть 3 ==========

Галкин заболел — слег с гриппом. Пришлось дежурить вместо него. Надя расстроилась: она хотела к сыну, просто очень хотела, всю неделю ждала вожделенной субботы и вот теперь дежурит.

Вчера пыталась дозвониться Владу, может быть, он заберет Илью у ее мамы и привезет в город. Но у него оказались свои планы, в которые их общий сын не укладывался. Теперь еще неделю придется ждать.

Иногда ее посещала мысль забрать ребенка и… оставить наедине с самим собой. У мамы он присмотрен и накормлен, и уроки проконтролированы. А здесь с ней он будет предоставлен сам себе. Нет, это не выход. Это эгоизм, как говорит ее мама. Ради того, чтобы видеть сына раз в два дня, слишком много жертв. А она скучает, дико просто. И он скучает, они так ждали выходных… Но грипп сотрудника сломал все планы.

Поговорила с Илюшкой по телефону, дала ценные указания маме. Потом вскипятила чайник и только собралась почаевничать, как в двери ординаторской постучали.

Наконец-то пришла она, жена Громова.

— Вы просили меня зайти.

— Да, просила.

— Я работала всю неделю, не могла, вот сегодня пришла, и так удачно, Вы тут. У меня к Вам дело.

— Слушаю.

— Когда Вы собираетесь выписывать Володю?

— К концу следующей недели. Мы снимем швы, культя заживает без осложнений, по моей части тоже все идет как положено.

— Но он

--">