Валерий Александрович Моисеев - Я отыщу тебя во времени

горе-дельцов заводились уголовные дела, и они, собрав все возможные активы, бросали свою недвижимость и работающий бизнес и бежали за границу, и это притом, что страна просто лопалась от денег. В то время триллионы долларов утекали за рубеж, оседали в офшорах и материализовались в элитную недвижимость по всему миру.

– А как же народ? – спросили из аудитории.

– А что народ? – усмехнулся профессор. – Народ был доволен тем, что зарплаты и пенсии платили вовремя и размер их был для новой России весьма высок. Хотя по мировым меркам это была довольно смешная сумма. Но люди сравнивали свой доход не с европейским, а со своим, получаемым в девяностые годы, и были вполне удовлетворены результатом. К тому времени средства массовой информации уже бомбардировали умы граждан в угоду действующей власти…

На задней парте сидела девушка. Она выглядела уставшей, с заметной синевой под глазами. Девушка сидела неподвижно, смотря в одну точку, и ни слова не слышала из всей лекции, более того, она даже не очень понимала, как сюда попала, ведь её голову вот уже более полугода занимали совершенно другие мысли. Зимнюю сессию она сдала из рук вон плохо, хотя все прежние сдавала на одни пятёрки. Это была, как вы догадались, наша Настя.

Когда время лекции истекло, профессор спустился с кафедры, громко объявив о конце занятия. Тишина, царившая до этого в аудитории, взорвалась стуком и грохотом собирающихся студентов, гулом их голосов, которые обсуждали планы на вечер, услышанное на лекции, а кто-то просто хохмил и смеялся. В общем, жизнь продолжалась. Толпа вывалилась из аудитории. Настя же не шелохнулась. Зашла уборщица и начала убираться. Она сначала бубнила что-то себе под нос, с недовольным видом кидала взглядом молнии в сторону девушки. Но когда поняла, что та её не видит, подошла, похлопала Настю по запястью и сказала:

– Девушка, освободите помещение, пожалуйста.

Уборщица даже удивилась своему мягкому тону: что-то её заставило сменить гнев на милость.

Настя как будто очнулась, вздрогнула.

– А… Да… Простите, – проговорила она сухими губами, встала и побрела к выходу.

Глава 3

После ночи, проведённой с незнакомцем, Настю как будто подменили. Она перестала отвечать друзьям на телефонные звонки, стала избегать встреч с ними, её парень, теперь уже бывший, о котором она даже не вспоминала в тот вечер, ночь и следующее утро, исчез из её жизни, растворился, не оставив после себя хоть каких-нибудь воспоминаний. И дело не в том, что он был плох или глуп, а просто его оставила в тени череда ярких, пропитанных величайшей красочностью и глубиной эмоциональных переживаний, которые никогда ранее и никогда позднее не были и не будут доступны Насте. По крайней мере в тот момент она была в этом убеждена. Парень сходил с ума, он её преследовал, караулил у дома, умолял, просил за что-то прощения, плакал, бесился, но всё было бесполезно – Настя не замечала его. Она ничего не объясняла и не рассказывала никому: ни друзьям, ни бывшему парню, ни преподавателям в университете, которые хотели понять, как она, отличница, идущая на красный диплом, не сдаёт сессию и придётся ли им теперь ставить ей оценки из жалости. В конце концов все сочли Настю немного помешанной и как-то постепенно отстали от неё, занявшись собственными делами. Её бывший парень ещё какое-то время приходил к тому дому, где она проводила дни и иногда ночи, не понимая, что она делает в этом чёртовом дворе на лавочке. Местные жители давно заприметили Настю и уже окрестили чудаковатой, хозяйка квартиры, которая сдавала жильё посуточно, узнала её и даже стала догадываться, в чём дело, но тот молодой человек больше не приходил, и она не знала, чем девушке помочь, поэтому ничего не предпринимала.

***

Ей было тепло, так хорошо и сладко на душе. Её голова лежала у него на груди, она обняла его руками и закинула на него ногу. Она никогда ещё не была так счастлива, ей не хотелось двигаться, чтобы не спугнуть этот момент душевной неги и мысленного равновесия. В её сознании возник образ бабочки, которая приближалась к цветку то с одной стороны, то с другой, не решаясь сесть на него. Её движения были монотонны и цикличны, и это опускало сознание девушки в бездну спокойствия и тишины.

Вдруг он вздрогнул в её объятиях. От неожиданности Настя встрепенулась.

– Тише, тише. Спи, всё хорошо, – прошептала она и придавила его рукой, чтобы помешать ему встать, хотя он и не делал никаких --">