(starless sinner.) - Красный бэтаранг (СИ)

Не то чтобы Джейсон ждёт защиты на уровне паранойи Тима Дрейка, плюс-минус Пентагона (хреновая у них защита, сказал бы Джейсон) или чего-то, сравнимого с мнимой неприступностью Бэт-пещеры, но никак не того, что он спокойно пролезет в квартиру, как в старые-былые времена. Через окно. И его не пришибёт чем-нибудь.

Наверное, сказывается то, что Барбара живёт не одна, старательно вписываясь в жизнь Бёрнсайда, чтобы не увязнуть в той, второй, где есть только маски и причина их будущей всеобщей инвалидности.

Джейсон вполне себе мог бы выбить пенсию за свою преждевременную смерть, но объяснить подобное какой-нибудь чинной даме в очках за стеклом сложновато.

Проще было бы взломать того же Тима или собрать по Готэму распоясавшихся мудаков, чтобы обвязанными праздничной лентой кинуть под порог Блэкгейта.

Он порядочно ждёт на кухне, попивая растворимый кофе и мрачно бросая взгляды на настенные часы. По-хорошему, у него дел невпроворот. По-плохому, спасение мира подождёт, пока его застарелое юношенское чувство не получит в очередной раз по морде.

Щёлкает дверной замок.

Джейсон прихлёбывает. Кофе горчит химозностью на языке.

Дверь замирает, так и не открывшись. Чутьё семьи никогда не подводит. Барбара знает, что в доме кто-то чужой. И Джейсон потрудился её об этом оповестить, беспорядочно сдвинув пыльные журналы на полке у входа.

Шаги у неё тихие, неразличимые обычному человеку. Но они все прошли через одну школу, пускай и с дополнительными курсами, вроде тех, что прошёл сам Джейсон с лёгкой руки вечной занозы Брюса.

Наверное, чудо, что ему в лоб не прилетает бэтаранг.

— Джейсон! — в голосе Барбары и облегчение, и возмущение, и радость, и Джейсон вообще не знает, как это всё уместилось в одном имени.

— Привет, Барбс, — он салютует ей кружкой. Начисто белой и принтом из осенних листьев и каким-то милым зверьком. Ни дать ни взять уют квартиры обычных девчонок, занятых своей обычной жизнью днём и распивающих вино вечером под какое-нибудь кино. Или крепкий чай. С мятой там или с чем его пьют нормальные люди, а не такие, как Джейсон? И вовсе без наличия костюма с логотипом, кажется, для них всех посмертным, где-то в недрах комнаты Барбары Гордон.

Барбара хорошо прячется на виду.

Барбара живёт.

У Джейсона от этого сердце колет чем-то странным. Спокойствием?

— Тут Лига Теней заглядывала на ужин, я их спровадил, — он зубоскалит, а затем добавляет серьёзнее: — Подумай о защите квартиры лучше.

— Я не хочу вызывать больше подозрений, чем есть.

Барбара стягивает куртку и шарф. Осень в Бёрнсайде милосердна, но ветер всё равно промозглый, лезущий холодными пальцами под одежду.

— Ты каким ветром здесь, Джейсон? Мы… очень давно не виделись.

Она закатывает рукава свитера. Кончик носа у неё розовый, почти красный. И чуть шмыгает после улицы. Джейсон со своим взглядом снайпера и первоклассного убийцы предпочёл бы такое не замечать.

Барбара не спрашивает, как он залез. Не журит, что он мог напугать её соседку или соседей в принципе. Барбара знает, что нет смысла попусту сотрясать воздух.

— Заехал поздравить с новосельем и заодно не упустить пару своих целей, что решили затеряться среди твоих плясок с сынком Кобблпота, — Джейсон задумчиво постукивает пальцами по столу. — Газетные сводки так и вопят об этом.

— Да, ему не свезло со мной столкнуться, — она смешливо задирает нос и смеётся.

Его девочка. Он ухмыляется.

Барбара включает чайник. И улыбается Джейсону, смотря так, от чего он почти тушуется и ненавидит себя за это: за свой приход и глупую влюблённость в бывшую девушку почти-брата.

Влюблённость, которая никак не проходит, даже если с Барбс они не раз оказывались по разные стороны баррикад.

Даже если порой ему казалось, что она его ненавидит.

— Нормальные люди, знаешь, дарят там цветы в кадках или кофеварки на худой конец, — продолжает Джейсон. — Чтобы всё меньше людей пили эту химозину.

Он тыкает пальцем в собственную чашку.

— Но я решил, что бэтаранги из нового сплава и с удалённо срабатывающим шокером пригодятся тебе больше. Они под

--">