(Scapulari) - Карибская чума (СИ)

пёстрые и пышные платья сливались в цветные пятна, слепленные из блёсток, света и тени, формирующие тысячи ломаных контуров — от этих слишком ярких и хаотичных линий, постоянно сменяющих друг друга, рябило в глазах; резкий запах мужского одеколона мешался со сладостью женских духов и пылью, эта тошнотворная смесь постоянно сгущалась вместе с движениями подолов и, словно жаркий кисель, душила Элизу на пару с тугим корсетом. Ей казалось, что ещё вдох — и она потеряет сознание, разметав локоны и «самое красивое платье» по мраморному полу. Уходить было нельзя, в отчаянии она подумала, что закружи её в танце какой-нибудь аристократ, она смогла бы отмучиться и умереть поскорее от слишком быстрого танца. Когда в глазах уже становилось темно, грохот вдруг смолк, разлетелся перед тремя словами, столь необходимыми сейчас:

— Позвольте один танец?

Элизабет вздрогнула и словно открыла глаза после долгого сна. Музыка продолжала греметь, но все звуки кроме этого незнакомого голоса померкли и словно отступили на задний план. Девушка робко подняла глаза, чтобы посмотреть на мужчину, и её сердце замерло, пропустив удар — обладатель этого мягкого голоса оказался юношей лет девятнадцати с располагающими чертами лица, длинными русыми волосами и одетый поразительно скромно для этого бала, но весьма элегантно из-за исключительно чёрной и тёмно-серой одежды. Сухие губы чуть улыбались, а раскрытая ладонь была совсем близко, стоило лишь немного вытянуть руку. С неким испугом осмотрев молодого человека с ног до головы, Элиза вспомнила, что от неё ждут ответа, и неуверенно подняла взгляд на лицо незнакомца, тут же задохнувшись вновь — серые с голубым отливом глаза смотрели на неё с интересом, слишком прямой и пристальный взгляд. Робко кивнув, Элизабет поднялась с низкой лавки, подав незнакомцу руку — уверенным шагом этот чёрный капитан проводил её к центру зала, приобняв за талию. От прикосновения крепких ладоней и уверенности в руках партнёра девушке на миг стало тепло и спокойно, словно она снова училась танцевать с отцом в детстве, но расстояние в один миг уменьшилось, так что теперь она была прижата к груди незнакомца. Спокойствие тут же смыло новой волной — стыда и смущения, Лиза хотела отстраниться, но тут начался новый вальс, и капитан в чёрном костюме закружил её в танце. Не было никаких сомнений в том, что он был капитаном — девушка много раз видела эту уверенную походку и ловкость тела, привыкшего постоянно ловить равновесие на шаткой палубе, но незнакомец совсем не выглядел грубым морским волком. Вместо привычного запаха соли был лишь аромат мужской кожи, этот неведомый раньше запах и крепкие руки дурманили девушке голову, она вдруг поймала себя на совсем уж непристойных мечтах о поцелуе сероглазого незнакомца и раскраснелась, теперь смотря не на его губы, а на смугловатую шею. Вальс был ужасно быстрым, Лиза постоянно боялась оступиться и опозориться перед этим очаровательным человеком, но он уверенно вёл её до последних нот, не уронив при поддержке и мягко подняв на ноги.

— Здесь так шумно и людно, — как бы невзначай заметил капитан, лишь после долгого взгляда глаза в глаза отпустив талию и руку Элизы. — Не хотите ли прогуляться до побережья?

— Я… мне надо спросить… — от такого предложения она совсем растерялась. Только сейчас, когда этот волшебный вальс закончился, она вдруг вновь ощутила тяжесть пыли и звуков. — Подождите меня у дверей, я сейчас вернусь… меня зовут…

— Элизабет, — с мягкой улыбкой прервал её капитан. — Моё имя Джек. Джек Тич.

Счастливая от нового знакомства девушка тут же убежала к отцу спрашивать разрешение на прогулку — она всегда была слишком скромной и робкой, чтобы знакомиться сама, а молодые люди стремились найти женщину для ублажения своей похоти — такая наивная и воспитанная девушка их просто не интересовала даже из-за отца-губернатора, ведь идеалом их общества была Анна. Когда же Элиза вернулась, молодой капитан предложил ей руку, и, под локоток, они удалились из этой обители шелухи. Отпустив свою спутницу в конце лестницы, молодой человек протянул ей большое алое яблоко.

— Хочешь?

Этот вопрос опять застал Лизу врасплох. Она привыкла говорить официально и учтиво, этот дружеский тон был чем-то новым, но в то же время желанным, поэтому

--">