(Леди Феникс) - Ты станешь воздухом (СИ)

вызова было сейчас в этом движении, когда закидывала ногу на ногу, мимоходом поправляла юбку, словно почувствовав его жадный взгляд… Родион нервно крутанул в пальцах ручку, с усилием отводя глаза. Нетерпеливо посмотрел на часы — показалось, что время идет медленно, как никогда. Просто издевательски медленно.

До окончания лекции оставалось десять минут.

Университет был изумительно пуст, ни одного зазевавшегося студента, да и неудивительно: пятница, почти вечер, все разбежались так быстро, как могли. Даже суровые преподаватели уже спешили кто к своим машинам, кто к метро, ежась от неприятно-колючей мороси дождя.

А вот Родион никуда не торопился. Прислонившись к стене, он нетерпеливо вслушивался в непривычную тишину университета, ожидая, когда раздастся знакомый стук каблуков. Время снова тянулось бесконечно.

— А я вас жду, — выпалил Долгов, услышав наконец шаги.

— Да? — неожиданно тихо переспросила Лаврова, нервно поправляя перекинутый через руку плащ и избегая смотреть курсанту в глаза.

— Да, — уверенно повторил Родион и взял Катю за руку, увлекая в гардероб. Женщина не сопротивлялась и вообще выглядела ужасно растерянной, что так не вязалось с привычным образом железной леди.

— Я соскучился, — прошептал Родион, притягивая Катю к себе. Так, будто они не виделись каждый день в академии, будто он не подвозил ее уже привычно домой. Но он действительно ужасно скучал: не видя Катю каждый день у себя в квартире, не имея возможности просто обнять, просто поговорить о чем-то, кроме дела… Она опять отдалилась, снова закрылась от него, и хотя относилась немного теплее, чем прежде, Долгов чувствовал, что все не то и не так. Кажется, Лаврова решила все гораздо проще: постепенно свести их отношения в дружеские, даже, скорее приятельские, а затем снова стать для него просто куратором. Родион чувствовал это, но, помня о своем обещании не торопить события, все же сдерживался. До сегодняшнего дня это хоть и с трудом, но удавалось. А вот сейчас сорвался. Снова. Эта женщина действительно сводит его с ума.

— Родь, что… что ты делаешь… — сбивчиво, нервозно, моментально теряя выдержку зашептала она, когда руки курсанта заскользили по телу, вызывая волну безумных эмоций. Родион ничего не ответил, накрывая ее губы своими, одной рукой пробираясь под юбку, а второй поглаживая спину, чувствуя, как Лаврова вдруг подалась ему навстречу, отвечая, покоряясь, позволяя… Выскользнул из рук плащ, грозя быть безжалостно затоптанным. Щелкнула заколка, выпуская на волю золотистый водопад волос. Два дыхания слились в одно, прерывистое, скомканно-сумасшедшее. Тонкие пальцы вцепились в крепкие плечи, обтянутые форменной рубашкой. Бедра, почти не прикрытые неприлично приподнятой юбкой, уже привычно двигались навстречу умелым движениям пальцев, вызывавших безудержно-жаркие волны желания по всему телу. Кровь шумела в ушах, сердца колотились как бешеные, словно соревновались в количестве ударов в секунду.

Катя отстранилась первой, прижимаясь к стене — ноги не держали, в голове шумело, казалось, еще немного, и она упадет.

— Долгов, вы сумасшедший, — выдохнула она, пытаясь дрожащими пальцами застегнуть рубашку и радуясь, что в полумраке не видно отчаянного румянца, жаром обдавшего щеки.

Родион ничего не ответил, заботливо поднимая плащ куратора и отряхивая от грязи.

— Кажется, я опять испортил тебе вещь, — усмехнулся он, галантно помогая Кате одеться. Женщина ничего не ответила, поправляя волосы и вновь избегая смотреть в сторону курсанта.

— Поехали ко мне? — тихо спросил Родион, приобнимая Катю за плечи.

— Поехали, — сорвалось с ее губ прежде, чем Лаврова успела себя остановить. Долгов улыбнулся и, уверенно взяв куратора за руку, повел ее к выходу.

***

Этот вечер разительно отличался от привычных для Родиона вечеров. Долгов посвятил его не разгребанию завалов по учебе, не поиску очередного заработка и даже не посиделкам в баре с приятелями и знакомству с какой-нибудь легкомысленной любительницей приключений. Курсанту даже становилось смешно при мысли, что мог так бездарно растрачивать себя на какие-то убогие пародии отношений, не приносившие и крошечной доли того, что он испытывал с Лавровой. Даже

--">