(liset.) - Голубка (СИ)

========== первое перо ==========

обманчив женский внешний вид,

поскольку в нежной плоти хрупкой

натура женская таит

единство арфы с мясорубкой.

Габриэль Делакур ещё немного – и шестнадцать с половиной, ещё немного – и совсем-совсем взрослая.

Сквозь тяжёлые бархатные занавески льётся мягкий молочный свет. Габриэль с ногами забирается на широкой подоконник, упирается белыми пятками в стену, прислоняется носом к стеклу и молчит.

Габриэль, кажется, способна молчать днями напролёт – усядется белой смазанной тенью на подоконник, уставится в очередной девчоночий роман, закусит нижнюю губку в тихой задумчивости и сидит.

Сидит и мечтает.

Габриэль вообще – мечтательница.

Она мечтает о других мирах, о россыпи звёзд на ночном небе, о золотых крапинках на радужке чьих-то глаз, о мимолётных взглядах, о теплоте рук.

Иногда Габриэль даже мечтает о любви, но это неблагодарное дело надоедает ей очень быстро, а потому ей приходится «сворачивать лавочку» и мечтать о чём-то другом.

Или просто молчать.

Молчать и мечтать – это её девиз по жизни, но действует он только в двух связанных между собой факторах – при плохой погоде и присутствии подоконника.

Плохая погода Габриэль нравится – она любит долгие дожди и запах мокрых лилий из маминого сада; любит утопать почти по щиколотку в серых грязных лужах; любит глушить свет и смотреть на яростные росчерки беснующейся грозы.

Подоконник Габриэль тоже любит – она может вытянуть ноги и совсем-совсем не доставать до противоположной стены, только и делать, что давить смешки и опираться коленом об оконную раму. Габриэль на этом подоконнике обретается лет с семи; он ей немножко заменяет кресло-стул-стол-тахту-кровать-пол. Она складывает на него теплые белые одеяла, ставит тарелку с овсяным печеньем и чашку с горячим какао.

Габриэль совсем-совсем взрослая.

За белыми резными дверями Габриэль совсем другая: она смеётся беззаботно и смешливо, вскидывает вверх острый подбородок, получает отличные оценки. Сплетничает с роем подружек и смеётся-смеётся-смеётся, улыбается так, что от подобной приторности наизнанку может вывернуть. А обратно никак не зашить – не отпустит эта стылая глупая обречённость Габриэль-я-уже-почти-взрослая-Делакур.

А ещё у Габриэль очень странная семья.

Они живут довольно далеко от города (целых десять минут на автомобиле – вот это глушь!); в большом светлом особняке, где всегда распахнуты двери и открыты окна, а у высокого деревянного забора остаётся серая тень от зеленеющих ёлок и осин, а там, в глубине светлых закрученных дорожек сверкает равнодушной величественностью липовая аллея (мама говорит, её посадил ещё их прапрапрапра и ещё десять раз пра дедушка; Габриэль не очень верит).

— Габриэль, завтрак!

Габриэль закатывает глаза, но не отвечает, с любопытством прислушиваясь к раздражённому голосу матери.

— Габриэль, будь так добра спуститься!

Голос матери повышается на две октавы сразу, и Габриэль давится неуместным смехом. Мама такая забавная. Ужас просто.

*

На завтраках Габриэль предпочитает отмалчиваться и полностью игнорировать все мамины приставания на какие-то очень важные или не совсем темы (или же приставания её очередного кавалера на эти же темы), но кое-что в их жизни не меняется совершенно – присутствие мистера Долохова и ссоры с Флёр.

О мистере Долохове стоит рассказать чуть позже – примерно тогда, когда его сиятельная задница окажется рядом.

Флёр.

Флёр двадцать один, и она дважды была замужем, что приводит маму в праведный гнев, собственно, первый муж Флёр ей даже нравился – рыжий милый парень с простеньким именем Билл и серьгой в ухе, но Габриэль выносить это недоразумение не могла. Они развелись через полгода после того, как отгремела свадьба (Габриэль тогда хохотала до упаду; Флёр яростно ругалась на португальском; мистер Долохов пил баллантайс и курил вторую пачку джордж карелис, иногда он поправлял Флёр, но она отлично умела ругаться).

Второй муж Флёр… хм. Габриэль, помнится, сказала тогда: «ты – моя сестра, а потому твой выбор всегда

--">