(Paper Doll) - risk of another goodbye (СИ)

приходила в голову Эммы, ведь это было бы слишком жестоко с её стороны и к тому же совершенно на неё не похоже. Она была из ряда решительных людей, что шли напролом для достижения целей, за что, как однажды признался сам Ричард, он и обратил на неё свое внимание. Это было мило, но недостаточно для того, чтобы она ответила взаимностью.

Она встретила Ричарда, когда прошло полгода после расставания с другим парнем. Учтивый и вежливый он разительно отличался от обаятельного и харизматичного Мэтью. Он уехал в другой город, не соизволив даже попрощаться, будто так было лучше для них обоих, но в действительности его уход её немало подкосил. Эмма не искала новых встреч с парнем, не следила за ним в сети, не вызванивала пьяной по ночам. Она терпеливо ждала, пока сердечная боль уйдет на рассвете новых чувств, которые девушка находила единственной панацеей против любовной лихорадки.

Казалось, он преследовал её, называя частые встречи «счастливыми случайностями». Ричард казался ей сухим человеком, не способным зажечь и спичку симпатии к себе. Его настойчивая упрямость раздражала её. Его попытки понравиться казались жалкими. Она давно для себя решила, что не даст ему шанса. Ведь зачем пытаться разводить огонь среди сырости, которую победить могло разве что солнце?

Она согласилась пойти с ним на первое свидание лишь назло Мэтью. Парень вернулся к ней, убежденный, будто всё это время она только его и ждала. Признался, что без неё было совершенно скудно, клялся в безграничной любви к ней, посвятил сборник стихов. Эмма боролась с собой, отвергая собственные чувства, не дав тем затмить здравый рассудок. Ей нужно было, чтобы Мэтью отпустил её, что он неуверенно пообещал, убедившись в том, что та в нем не нуждается. Она умело соврала, заверив в этом парня, но себя заверить в этом так и не смогла.

Следующие пять лет Мэтью не оставлял попыток связаться с ней. Несколько раз даже приезжал, неожиданно появляясь на пороге их с Ричардом квартиры, но только в качестве друга. Сдерживаемые узами, так называемой дружбы, они чувствовали себя неловко в компании друг друга, оставляя любовные порывы во благо лучшего будущего. И, невзирая на заметную прохладу в каждом слове девушки, которое она с тщательностью контролировала, он продолжал раз за разом возвращаться, испытывая её чувства на прочность.

Отношения с Ричардом удерживали её от опрометчивых решений. Она не чувствовала, что любила парня хотя бы в половину так сильно, как любила Мэтью, но ей было приятно быть любимой. За эти годы она сумела привыкнуть к Ричарду, изучить его, проникнуться уважением к нему. Ей было удобно с ним, и Эмма не боялась признаваться в этом парню, хоть и он воспринимал это несколько иначе. Её устраивали их отношения, и переходить на следующую ступень у неё не было ни желания, ни смелости. Эмма никогда не видела их совместного будущего, но и причин расставаться не находила.

У большого зеркала, обрамленного лепниной, подкрашивали губы две молодые женщины. Они обернулись, стоило Эмме войти в узкую комнату, где троим было совершенно негде развернуться. Они смерили её высокомерными взглядами, что ей были совершенно безразличны, и ушли. Оказавшись возле умывальника, девушка набрала в ладони холодной воды и легко разбрызгала по лицу, чтобы не стереть следы неумелого макияжа.

Она ещё никогда не боялась Ричарда так сильно, как сейчас. Его незатейливый замысел приводил её в ужас. Этот день обещал быть похожим на предыдущий, и подобная однотипность приносила удовольствие. Ей нравилось уходить раньше, чем Ричард просыпался, оставляя ему на холодильнике милую записку. На работе день проходил незаметно. Иногда они договаривались пообедать вместе, всё чаще у неё для этого не было времени. К ужинам она почти всегда опаздывала, поэтому Ричард заботливо подогревал еду, а затем наблюдал за тем, как она ела, слушая рассказы о том, каким «диким» выдался у неё день. Субботние вечера они проводили с друзьями в баре, воскресные — за городом. Всё было идеально. А теперь он хотел всё это разрушить.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Ричард, когда она вернулась за стол.

— Да, но я хотела тебе сказать…

— Позволь сперва мне, — его голос звучал взволнованно. Парень был возбужден в ожидании предстоящего успеха. Он хотел покорить её, удивить, заставить

--">