(GrenkaM) , (Jarethina) - Радио ГаГа (СИ)

— Хей, друззи, дорогие мои, была страшно рада иметь вас в эфире Радио Резонанс!

— Иметь… В эфире… — Бен закусил губу и привалился к кафелю в студийном туалете. Все пять лет его работы здесь он боролся, чтобы шеф отключил круглосуточное вещание радио в офисе студии. «Это как дрочить, глядя в зеркало!» — заявил он тогда. И шеф посмеялся, похлопал его по плечу, но Радио Резонанс продолжало вещать даже в туалете их офиса.

Бен застонал, глядя в глаза собственному отражению — на щеках болезненный румянец, волосы недопустимо растрепались. Дрочить, глядя на себя в зеркало. Как же низко он пал…

— Радость наполняет меня до краев, когда я думаю о вас…

— Сука!

Сперма брызнула на зеркало, перечерчивая лицо в отражении позорным шрамом.

— Я б тебя наполнил…

Звонкий девичий голосок с абсолютно несносным ливерпульским акцентом продолжал звучать в эфире, обещал пригласить на следующую программу «секретного гостя, кое-кого особенного». Но Бен заглушил голос собственным, нарочито фальшивым пением. Он выкрутил вентиль холодной воды, едва не сорвав кран. Возбуждение утекало в слив вместе с водой. На душе на протяжении последнего года становилось все гаже и гаже, а теперь стало совсем отвратительно.

Рей — просто Рей, он даже фамилии её не знал, уже год работала на их «общинном радио» (а по-простому «на всем-кому-не-лень-заморачиваться радио»). В ночном эфире вела передачу про ЛГБТ-искусство и фонтанировала идеями. Идиотскими на его взгляд. Предлагала вести шоу про жизнь бездомных — пожить на улице месяц, и весь месяц вести аудио-блог. Или вот еще: выступить инфопартнёром квир-фестиваля в консервативной части страны. Ещё Рей предлагала один раз в неделю носить разноцветную одежду и вести «радийный Инстаграмм».

Большинство её идей уходили «в стол», но девчонка не сдавалась. Даже Бена порывалась переделать. Как-то раз на планерке посоветовала ему разнообразить его эфиры «чем-нибудь веселеньким». Бен её высмеял и послал, а Рей расплакалась, и весь коллектив её утешал. Шеф деликатно намекнул Бену, что ему следует держать себя в руках. В тот день он впервые заперся в уборной во время её эфира…

Бен педантично вымыл руки и зеркало, привёл себя в порядок. Девчонка, во время эфиров которой он уже энный раз дрочил в студийном туалете, наверняка уже свалила. А значит, самое время для его программы! Наконец-то в этом вертепе зазвучит нормальная музыка…

Бен успел приоткрыть дверь, когда кто-то ухватил ручку с той стороны, дернул на себя. И ругнулся сквозь зубы, когда «заполненная радостью» коллега впечаталась носом в его грудь.

— О, композитор, привет! Я тут новое объявление в пукиплейс принесла!

Она ткнула ему в нос написанное разноцветными маркерами, разрисованное радужными флажками и значками «Peace» объявление.

«После того, как сделал дело номер два, открой окно!» — гласила табличка.

Бена передернуло. У него не было никакого желания комментировать очередную глупую бумажку, которыми теперь была завешена уборная студии. Рей приносила «вредные советы», демотиваторы, чтобы поднимать настроение коллегам. Пару месяцев назад на планерке он потребовал уничтожить этот туалетный юмор, но коллеги яростно воспротивились да ещё и обозвали его снобом без чувства юмора. Бен скривился, словно от девчонки с плакатом несло, как от этого самого «дела номер два».

— Рей, уборной пользуются в одиночестве. В цивилизованном обществе принято ждать за дверью, пока уборная не освободится. Просто довожу до твоего сведения, если ты не в курсе.

Бен грохнул дверью о стену и прошёл мимо Рей, едва удержавшись, чтобы не толкнуть девчонку плечом. Он выше этого!

Вслед ему полетел тот самый хрустальный смех, что заставлял его закрываться в сортире с дурацкими картинками во время её эфиров.

— И тебе прекрасного дня, Композитор! Зажги там сегодня… Чтобы душа развернулась и обратно свернулась!

…быть свободной, быть беспечной, в вихре света мчаться вечно и не знать тоски сердечной, вот что мне дано судьбой… — злобно пробормотал Бен про себя, понимая что не может прекратить думать о Рей. «Травиата» и в целом Верди

--">