Дарья Острожных (Волхитка) - Трофей победителя (СИ)

========== Глава 1 ==========

Я родилась тринадцатилетней, когда меня втолкнули в комнату и закрыли двери. Было темно, в камине извивался огонь, превращая мебель в черные силуэты. Мои убийцы сидели за столом: как изящно лорд Мартом откинулся на стуле, как гордо расправил плечи его сын, Вайлир, будто это и не палачи. На столе поблескивали приборы: найдутся двузубые вилки, которые можно воткнуть им в грудь.

Не помню, почему не сделала этого и как оказалась за столом, но помню взгляд Вайлира. Он рассматривал меня с интересом и без злобы, заставляя надеяться: он был красивым, так представлялись герои из сказок. Я глупо ждала помощи и рассматривала его узкое лицо и прямой нос, светлые волосы, которые лежали на груди. В темноте голубые глаза горели почти магически, в них не было жалости и готовности помочь, не было ничего, кроме спокойного интереса.

— Фалейн?

Губы Вайлира не двигались, и в свои шестнадцать лет он не мог говорить таким взрослым голосом. Меня позвал лорд Мартом. У него тоже были длинные светлые волосы, которые скрывали лицо в тени, но я всем нутром ощутила на себе взгляд; казалось, что воздух сгустился и давил.

— Ты понимаешь, что теперь будет? — медленно спросил лорд Мартом. Он сидел мерцающей тенью и ждал, пока я приду в себя. Мысли вертелись вокруг вилки: хотелось схватить ее, кинуться на палачей и будь что будет. Но рано — они слишком далеко, нужно подождать.

— Объясните, — попросила я.

Вайлир недовольно вздохнул, а лорд Мартом заговорил:

— Твой отец и братья — мятежники, они восстали против воли короля. За это их убили, и ваши земли станут частью арданириата Доурстор. У тебя больше нет семьи, нет титула и состояния.

Как просто он говорил, словно не приходил сюда во главе армии, не было звона стали, хрипов и криков женщин, которые я слышала за окнами и в коридорах замка. Они сломали мою жизнь, а теперь чувствовали себя хозяевами в чужом доме: Вайлир с интересом смотрел в свою тарелку, лорд Мартом расслабленно поглаживал подлокотник пальцами. Его перстни мерцали, усыпляли… у меня мысли путались.

Он помолчал и продолжил так же спокойно, но теперь с сочувствием:

— Неразумно оставлять тебя в живых, ведь твои сыновья дадут надежду непокорным людям твоего отца.

Лорд Мартом говорил о моем убийстве. Это не беспокоило: разве есть жизнь, когда сгинуло все любимое и привычное?

— Но я не убиваю беззащитных девиц, — громко сказал он, словно почуяв мысли, — поэтому ты будешь жить. Как моя пленница, но в почете и уважении, до тех пор, пока исполняешь приказы.

— Ты должна быть благодарна за милосердие, — сказал Вайлир и встал.

Он бросил на стол салфетку, словно нарочно демонстрируя длинные пальцы. Его волосы скользили по груди, пока он подходил ко мне, губы искривились в злой усмешке, но даже так он был красивым… неправильно красивым для палача, это убивало. Я и не заметила, как Вайлир встал надо мной и наклонился:

— В благодарность ты должна быть послушной, — выдохнул он и погладил меня по спине.

Взгляд упал на вилку, когда раздался резкий голос лорда Мартома:

— Тогда тебе не причинят вреда и не сделают ничего против твоей воли.

Он говорил с Вайлиром, и тот замер, но не отстранился. Я чувствовала его напряжение и недовольство, он громко задышал, и лорд Мартом повторил:

— Не сделают ничего.

Его голос напоминал удар кнута; Вайлир раздраженно выдохнул и отошел, громко топая каблуками. Сейчас можно наброситься на него и плевать, что будет дальше, можно отомстить! Я дернулась, когда лорд Мартом строго сказал:

— Ты все поняла? Тебе не причинят вреда до тех пор, пока ты исполняешь мои приказы.

Он подался вперед, и свет озарил лицо: такое же, как у сына, но взрослое, с тревожной складочкой на переносице и резкой линией губ. Только его голубые глаза блестели спокойно и казались твердыми; глядя в них я поняла, что меня готовы убить, и никто не исправит зло, не отомстит.

Лорд Мартом ждал, смотрел и молчал. Пришлось сжать кулак, до боли впиться в ладонь ногтями, чтобы кивнуть. Видят боги, мне не хотелось предавать семью и склоняться перед завоевателем, но так будет разумнее, а месть — страшнее. Да, я отомщу, не

--">