Анна Грэм (Khramanna) - I can hear the sirens (СИ)

========== 1 ==========

В Яме ― сырость кипящей под мостом горной реки, запах раскаленных, натянутых нервов и мокрого бетона. Снаружи гудят взрывы громовых раскатов, хлещет дождь, сливая не принятые землёй излишки в пропасть, отчего взвеси воды расползаются в воздухе густым туманом, и чешется корка едва зажившей раны на плече.

Здесь стены пропитаны адреналином, тестостероном и чужим страхом, принесенным на пыльном вороте униформы из развалин, кишащих изгоями, словно тараканами. Эти стены пульсируют кровью разорванных артерий, нытьём растянутых мышц и хрустом размолоченных хрящей. Здесь пахнет домом и свободой. Свободой сдохнуть, как тебе нравится.

Яма живёт и дышит круглые сутки. Для измотанных новобранцев давно просигналил отбой, а за монолитом бетонных перекрытий бесстрашный патруль воет волками и ухает дикими койотами. Закончилась смена, они вернулись домой. И разведка вернулась.

Ей не идёт смрад помойки изгоев, не идёт свернутый в кулак узел светлых волос, давно не мытых для соответствия легенде, и свежий шрам на сливочной, забитой чернилами коже не пойдёт ей тоже. Хочется смыть с себя усталость и липкую погань пота, доложиться в штабе и нажраться вдрызг, а может раскроить чью-нибудь особо похотливую морду из того же отряда патрульных. Благо, таких там достаточно. Во всяком случае, было, пока в должность не заступил новый молодой Лидер.

― Ну, что, амазонка, вернулась?

Её тихие шаги стреножит едкий, приглушенный рокотом водяного потока голос, от которого щекотно в грудной клетке, а чужой взгляд она почуяла перекрестьем рёбер, будто мишенью, сразу как перешагнула порог. Эрик смотрит на неё сверху вниз, словно хищник, днём и ночью стерегущий свой прайд, а за ртутной радужкой столько же безумия, сколько в выпитой до дна бутылке абсента.

― Рапорт составлен, я сейчас в душ, потом сдам секретарю.

― Можешь доложить мне лично.

Он спускается медленно, лениво, как ядовитый змей, парализующий свою жертву гипнозом, ни разу не оступившись, несмотря на то, что крови и алкоголя в этом сильном организме, казалось, пятьдесят на пятьдесят. Он здесь — альфа и омега. Дорвавшись до власти, он смакует её яд, как хороший сомелье, только Максу удаётся сдерживать его склонность к излишней жестокости. Юнис подозревала, что головой он повредился еще в Эрудиции. Причесанный мальчик со взглядом убийцы, протянувший руку над раскаленными углями.

― Душ у меня тоже есть, или ты там со своими изгоями забыла об этом?

Вкрадчивый, звенящий пьяной яростью голос обволакивает плотным, наэлектризованным вихрем её стройную фигуру, не оставляя без внимания ни единого участка. Ни длинной шеи, вкрадчиво виднеющейся из плотно застёгнутого ворота, ни широко, устойчиво расставленных ног, ни простой бусины в пупке под форменной курткой. Её не видно, но он давно и прекрасно знает о ней. Между ними остаётся один лишь шаг, лишь секунда до схода снежной лавины, и Юнис снова на её пути. Возле него — район сейсмической активности, и она уже не первый год живёт у самого эпицентра. Бесстрашным не привыкать ходить по краю, ей привычен зашкаливающий пульс и дыхание на срыве в непосредственной близости от Лидера, который давно и прочно наложил своё вето на все посторонние притязания к её телу.

― Слушай, а ты правда с ними трахаешься, чтобы получить информацию?

Она лишь закатывает глаза. Урождённой бесстрашной свобода дороже жизни, и его вечная ревность ей, как удавка на шее. Его и так слишком много, на других её просто не хватит. Собственничество ей в гены не заложено, а эрудиты могут это чувство тремя простыми формулами описать, у них семейные ценности ключевой роли не играют. Отчего же Эрик такой дремучий? Какая ещё фракция прописалась в его ДНК?

Последние шаг преодолён, под его подошвами хрустит, рассыпаясь в пыль, осколок принесённого с улицы гравия. Эрик до неё не дотрагивается, сохраняя между ними считанные миллиметры, но Юнис забывает, когда в последний раз делала вдох. Его руки — переплетения корабельных канатов, жесткие как скала, хочется коснуться их, провести пальцами по дорожкам вздыбленных вен, удостовериться, что под кожей пульсирует горячая кровь, а не холод жидкого азота.

― А ты меня уже спрашивал, забыл?

Эрик своим делиться

--">