Маурин Ли - Танцующие в темноте

политикой.

— А я и не интересуюсь, просто отец считает, что это может пригодиться для бизнеса. Чай еще остался?

— Полный чайник. Не забудь потом надеть на него чехол.

Он шутливо отдал мне честь:

— Слушаюсь, мадам.

Когда он вернулся, я сидела за письменным столом. Остановившись позади, он легонько коснулся моего плеча рукой:

— Это твой отчет?

— Угу.

Я пошевелила мышкой, и строчки побежали по экрану. Я быстро читала. Хотя мне удалось окончить вечернюю школу и успешно сдать экзамен по английскому языку, когда приходилось много писать, я все-таки боялась, что мое жуткое образование даст о себе знать. Оставалось надеяться, что я не делаю орфографических ошибок и правильно расставляю апострофы.

— Ты сделала ошибку в слове «осуществимый», — сказал Джеймс. — После «щ» пишется «е», а не «и».

— Должно быть, это от усталости. У меня тогда голова шла кругом. — Джеймс учился в одной из лучших частных школ страны, за которой последовал столь же известный университет.

— Может быть, мы пойдем куда-нибудь и отпразднуем юбилей? Как насчет того нового ресторанчика в Формби?

— Извини, ничего не получится. Сегодня у меня святое дело — семейный обед. — Н-да, причина могла бы быть и более уважительной.

— Ну, конечно, последнее воскресенье месяца. — К моему раздражению, он опустился на колени и развернул мое кресло лицом к себе. — Когда ты познакомишь меня со своими родителями?

— А зачем тебе с ними знакомиться? — холодно поинтересовалась я.

— Ты же познакомилась с моими.

— Ты сам меня пригласил, я не напрашивалась.

Мне страшно не нравились поездки к его родителям, которые жили в перестроенном фермерском доме, возведенном пару сотен лет назад на собственной земле в трех милях от Саутпорта. Там я чувствовала себя не в своей тарелке, болезненно ощущая, насколько непохоже было это поместье на домик моих родителей, стоящий на муниципальном участке в Киркби. Мать Джеймса, дорого и со вкусом одетая, с тщательно уложенными волосами, держала себя со мной покровительственно. Отец был вежлив, но в остальном попросту не обращал на меня внимания. Бизнесмен до мозга костей, он проводил большую часть времени в телефонных переговорах или в своем кабинете, потчуя деловых партнеров горячительными напитками. Филиппу Атертону принадлежали три гаража в Мерси-Сайде, где продавались роскошные спортивные автомобили для «олухов, у которых денег больше, чем здравого смысла», как выражался мой отец. Атертон редко имел дело с автомобилями, стоившими дешевле двадцати тысяч фунтов. Номинально Джеймс возглавлял гараж в Саутпорте, но его папаша плотно опекал все три конторы.

Зазвонил телефон. Джеймс все еще стоял на коленях, обнимая меня за талию. После трех звонков включился автоответчик, который я так и не отключила. Снова мама: «Миллисент, я надеюсь, ты ночевала дома. Почему ты не перезвонила?»

Глаза Джеймса озорно блеснули.

— Миллисент! А я думал, ты Милдред.

— Милдред еще хуже. — Я быстро встала и подняла трубку. Я не хотела, чтобы он и дальше слушал этот высокий плаксивый голос с гнусавым ливерпульским акцентом, что, кстати, было одной из причин того, почему я запретила своей матери звонить мне на работу. — Привет, мам.

— Наконец-то! — Она явно испытала облегчение. — Можем мы надеяться увидеть тебя сегодня?

— Разумеется.

— Иногда я беспокоюсь, как бы ты не забыла.

Я закатила глаза:

— Как можно!

— Не будь такой язвительной, Миллисент. В конце концов, ты приходишь к нам всего лишь раз в месяц. Никогда бы не подумала, что живешь в нескольких милях, в Бланделлсэндс. Сибилла, дочь миссис Моул, приезжает навестить свою мать каждую неделю из самого Манчестера.

— Может быть, Сибилле, дочери миссис Моул, больше нечем заняться.

— К твоему сведению, у нее двое детей и муж. — Последовало молчание. — С тобой становится очень трудно разговаривать, дорогая.

— Перестань, мам. — Сделав над собой усилие, я заговорила мягче. Теперь, когда дома остался только Деклан, мать стала придавать большое значение этим регулярным семейным сборищам. — Что ты имела в виду под плохими новостями? — спросила я.

— Что? Ах да, чуть не забыла. Умерла твоя тетя Фло. Бедную старушку сбила машина. Но самое ужасное, дорогая, — тут ее голос возмущенно поднялся на целую октаву, — что ее похоронили прежде, чем какая-то женщина сообразила позвонить и рассказать обо всем твоей --">