Эллисон Чейз - Навсегда в твоем сердце

Эллисон Чейз Навсегда в твоем сердце

Глава 1

Лондон, 1838 год

Айви Садерленд бросила утренний выпуск «Таймс» на прилавок перед собой. Ее потрясенный взгляд скользнул по книгам, аккуратно расставленным на полках маленького магазинчика, принадлежащего ее семье, и вернулся к газете. Неужели там действительно это написано?

Айви снова потянула к себе газету и перечитала заголовок.

«БЕСЦЕННЫЕ БРИЛЛИАНТЫ ПОХИЩЕНЫ ИЗ БУКИНГЕМСКОГО ДВОРЦА».

Она пробежала глазами статью. «…Никаких следов и зацепок… королева расстроена…»

Негромкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она закрыла магазин не более десяти минут назад, вскоре после того, как две ее сестры, помогавшие в магазине, уехали на премьеру новой пьесы. Айви заколебалась. После возвращения ее старшей сестры Лорел прошлой весной из Бата в жизни Садерлендов произошли существенные изменения. Новый муж Лорел, граф Барнсфорт, позаботился о том, чтобы три его свояченицы получили возможность наслаждаться такими доселе недоступными удовольствиями, как новые платья, театральные премьеры и огромное количество книг — больше, чем Айви могла надеяться прочитать.

Были и другие изменения, такие как появление пары слуг — Эддельсонов, — теперь живших в мансарде на третьем этаже. Мистер Эддельсон, имевший сломанный нос и шею, напоминавшую ствол старого дерева, по мнению Айви, походил на разбойника с большой дороги, а не на лакея из респектабельного дома или кучера, катающего сестер по городу в замечательном новеньком фаэтоне.

А потом наступило то утро — и было это не так давно, — когда Айви заметила миссис Эдцельсон, точившую кухонные ножи на заднем дворе. К ее немалому удивлению, женщина неожиданно украдкой оглянулась, а потом с силой метнула тяжелый нож для разделывания мяса, который пролетел через весь двор и вонзился на добрых два дюйма в кривой ствол березы, росшей в самом углу.

Айви не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу: меры предосторожности, принятые их зятем, являются следствием чего-то большего, чем простая осмотрительность. Во время путешествия Лорел в Бат произошло нечто, потребовавшее строгих мер безопасности. Ну, например, теперь в вечернее время им запрещалось открывать дверь незнакомцам.

Снова послышался стук, на этот раз более настойчивый, чем первый. Соскользнув со стула, Айви подошла к окну и осторожно выглянула через щель в неплотно задернутых шторах: у входа стояла карета с четверкой великолепных коней; на дверцах экипажа не было герба, по которому можно было легко узнать владельца, а простые ливреи трех лакеев никак не помогали идентифицировать их хозяина.

В общем, владельца экипажа не мог бы определить никто, кроме сестер Садерленд, которым уже приходилось видеть эту карету. Поэтому Айви поспешила к двери и, не раздумывая, повернула ключ.

Через порог переступил человек, с головы до пят одетый в черное.

— Скорее закрой дверь!

Как только Айви подчинилась, гостья откинула капюшон и протянула к Айви руки.

— Случилось ужасное!

— Я знаю! — Айви взглядом указала на газету. — Я только что прочитала.

— Да, но газетам, слава Богу, известно не все. Айви, пожалуйста, могу я на тебя рассчитывать? Мне очень нужна твоя помощь.

Айви заглянула в серьезные глаза, тревожно сверкавшие на миловидном личике девятнадцатилетней английской королевы, и улыбнулась:

— Я всегда к вашим услугам, ваше величество. Прошу вас, дорогая, пойдемте в гостиную, и вы мне все расскажете.

Наемный экипаж деловито подпрыгивал на ухабах сельской дороги к северу от Кембриджа. Внутри находилась единственная пассажирка — голодная и совершенно измотанная трехдневным путешествием из Лондона. Ее одолевали тревожные мысли относительно поспешного решения, которое привело ее сюда.

Леди Гвендолин де Берг совершила очень, очень дурной поступок и теперь ломала голову, как все исправить. Идея позаимствовать таинственный камень королевы не казалась ей такой уж плохой, когда впервые пришла в голову. В конце концов, это был всего лишь камень, причем вовсе не сияющий и великолепно ограненный, а зазубренный, напоминающий гранит с вкраплениями серебра. И если бы от камня ее величества не исходила странная будоражащая энергия, в нем и вовсе не было бы ничего примечательного. Это был подарок одного джентльмена из Германии, о котором королева строго запретила своим --">