Лора Брантуэйт - Пути любви

чугунных решетках при входе на территорию старинного учебного заведения (неясно, правда, от кого ее надо было так охранять — все равно они никогда не закрывались) не хватало разве что таблички: «Прощай, свобода!». Питер мужественно улыбнулся и помахал матери рукой. Пусть думает, что у него все в порядке, что ему на самом деле почти совсем не страшно. Но, проходя к дверям школы под заинтересованными взглядами новых товарищей, стеснительный парнишка невольно напрягся.

В классе царила радостно-возбужденная атмосфера, как всегда бывает, когда встречаются старые знакомые, которым есть чем поделиться. Гул голосов, громкий смех — все так, как должно быть в первый день после каникул. Ребята так увлеклись обменом впечатлениями, что как-то и не заметили худого белокурого паренька, который и сам старался как можно незаметнее проскользнуть на заднюю парту. Опасная дистанция была почти пройдена, как вдруг с ряда у окна раздался резкий, нагловатый и басовитый голос:

— О, а что это за кролик и почему он в синей рубашке?

Питер, безошибочно догадавшийся, кто подразумевается под «кроликом», остолбенел и залился краской.

Обидчик сидел за столом в вальяжной позе, было видно, что он выше Питера примерно на полголовы, а в плечах шире чуть ли не в два раза. Лицо его, естественно, не было обременено печатью интеллекта, зато было весьма свирепым. Питер беспомощно заозирался. Вокруг незнакомые лица, одни выражали сочувствие, другие — злорадство. И все молчали. Питеру захотелось исчезнуть. Если не с лица земли, то уж из этого светлого и недружелюбного класса — наверняка. Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы на сцене не появилось новое действующее лицо.

— А не прикусить ли тебе язык, Маленький Брат? Зависть — плохое чувство. Всем и так ясно, что этому симпатичному парню синий идет куда больше, чем тебе — что бы то ни было.

Голос принадлежал высокой девочке, которая встала рядом с Питером. Он успел подумать, что в Средние века ее сожгли бы на костре — за колдовство и красоту. Упругие крупные локоны цвета меди стянуты в хвост. Большие бархатно-зеленые глаза смотрят прямо и смело. Стройная фигурка была еще угловатой, но обещала стать пропорциональной. Эта маленькая юная женщина казалась очень смелой и серьезной. И красивой.

Получив отпор, агрессор сразу сник, только пробурчал что-то невнятное себе под нос. Странно, но он тоже покраснел, точно как Питер за минуту до этого (что это, разбитое когда-то сердце?). Прозвенел звонок. Питер мысленно возликовал: единственное свободное место в классе было рядом с его рыжеволосой спасительницей.

— На таких болванов не обижаются, — сказала она, улыбаясь, когда новичок подошел к ее столу. — А меня зовут Анна.

Более преданного друга, чем спасенный когда-то Кролик, у Анны не было. Уже скоро после знакомства выяснилось, что Новичок (Питер как магнитом притягивал прозвища) неглуп, остроумен и добр, а все эти качества «в одном флаконе» не так уж часто встречаются среди подростков большого города. Так что и Анна уважала Питера. Они стали друзьями не разлей вода.

Эти двое так много времени проводили вместе, что и в школе, и в колледже над ними часто подтрунивали: «А скоро ли свадьба?», «О, молодая чета Роули прибыла на нашу скромную вечеринку!», «Когда же рыжеволосая миссис Питер Роули станет матерью?».

Но нельзя сказать, что Питер, задавая свой злополучный, вопрос, поддался, так сказать, общему настроению. Он вообще не питал надежд насчет брака с Анной. Да, он любил ее — а разве можно не любить совершенство? Но если Питер и испытывал к Анне больше чем дружескую привязанность, то его чувство было чисто платоническим и лишенным каких-то притязаний. Бедняга всего-навсего не знал, о чем поговорить. И уж конечно не мечтал о роли счастливого мужа. Как неосторожно он задел столь чувствительную струну в душе своей подруги! Питер по опыту знал: в такие моменты следует занять очаровательную головку Анны чем-то другим. Натура импульсивная и увлекающаяся, она обладала уникальной способностью — быстро переключалась с одной мысли на другую. Питер решился наконец озвучить идею, которая давно вертелась у него в голове, но все не было случая сделать такое предложение.

— Анна, остынь! У меня есть более интересная мысль, которую я бы хотел вынести на твой суд… — загадочно сказал Питер и выдержал эффектную паузу.

Интригующего вступления оказалось достаточно, чтобы Анна задышала --">