Дайана Кобичер - Неужели это он?

Пожалуй, мне пора.

Уже в дверях он обернулся и сказал, широко улыбаясь:

— Я вот думаю, может, завтра сходим куда-нибудь?.. Кроме вас, у меня никого тут нет. — Улыбка у него в самом деле была чудесная.

Доминик нерешительно глянула на него, медля с ответом.

— Если хотите, я могу показать вам город, — сказала она.

— Отлично! Тогда до завтра?

— До завтра, — улыбнулась девушка, закрывая за ним дверь.

Проводив Поля, она опрометью бросилась в соседнюю комнату, окна которой выходили прямо на шоссе, прижалась лбом к стеклу и не отрываясь следила за машиной Поля, пока та не скрылась в темноте.

1

Был сумрачный октябрьский полдень, свинцовые облака проносились низко над берегом, окрашивая море в тоскливый серый цвет. Волны с монотонным грохотом обрушивались на пустынный пляж. Унылый пейзаж оживляла лишь одинокая девичья фигурка, бредущая вдоль самой кромки воды. Время от времени девушка останавливалась и грустно глядела за край горизонта. Иногда она подбирала какой-нибудь камешек и бросала в море, стараясь закинуть его как можно дальше. На фоне безбрежного моря и бесконечной ленты пляжа Доминик показалась себе такой маленькой и беззащитной, что слезы сами потекли из глаз. Никто не мог ее видеть, так что эмоции можно было не сдерживать.

Так она и шла сквозь бушующее пространство, ветер сдувал слезы с ресниц, и она даже не пыталась вытирать мокрые то ли от слез, то ли от соленых морских брызг щеки. Так лучше! Сейчас она немного поплачет, и ей станет легче и боль пройдет.

Когда пришло время возвращаться, Доминик тщательно вытерла глаза и нос, заправила под косынку выбившиеся из-под нее непослушные пряди и попыталась придать своему лицу обычное беззаботное выражение, вернее то, что она сама считала беззаботным выражением.

Впрочем, она могла и не стараться так сильно. По дороге домой она не встретила ни одного человека: сезон окончился и город тихо погружался в зимнюю спячку. Владельцы многочисленных сувенирных лавочек не спешили их открывать рано утром, как это было летом, а на пустых стоянках сиротливо ждали своих хозяев пикапы окрестных фермеров, заехавших в город по делам.

Войдя в дом под привычный звон дверного колокольчика, она первым делом стянула с головы промокшую косынку, и ее каштановые локоны свободно рассыпались по плечам.

— Это я, — радостно проговорила она, заглядывая в отцовский кабинет. — Привет, па. — Она чмокнула в розовую лысину менеера ван Блоома. — Ну что, муниципалитет согласился увеличить нам ассигнования?

— От них дождешься! — с досадой произнес ван Блоом, бросая на стол письмо от городских властей.

Земляки великого Энсора при жизни ни в грош не ставили его талант, а после его смерти не слишком щедро отпускали средства на содержание музея. Менеер ван Блоом пытался зарабатывать самыми разными способами, ибо денег не хватало ни на экспозицию, ни семье на жизнь. Два небольших зальчика рядом с кабинетом солидно назывались «Коммерческий отдел», и там были выставлены картины, приобретенные по дешевке на различных распродажах.

Мефрау ван Блоом хлопотала в крохотной кухне. Услышав шаги Доминик, она подняла голову и ласково улыбнулась.

— Ты как раз к чаю, Домино. Поставишь воду на огонь? Ну как, хорошо погуляла?

— Замечательно. Холод, конечно, страшный, зато на пляже ни души... Пусто, спокойно...

— Вы с Полем сегодня вечером куда-нибудь собираетесь?

— Мы ни о чем не договаривались. У него вчера была какая-то важная встреча, он может сегодня и не вернуться в Остенде.

— А куда он уехал?

— В Брюгге.

— Ну так до вечера он еще может вернуться. Доминик не стала спорить и занялась чайником, хотя знала наверняка — сегодня он не придет.

Поль покорил ее в один вечер, когда по ошибке заглянул к ним в дом. Его обаяние, непринужденные манеры, умение хорошо одеваться — она даже не знала, за что полюбила его. Может быть, просто потому, что он ласково улыбнулся ей тогда — Доминик не была избалована мужским вниманием и потому невысоко ценила свою женскую привлекательность.

У него была масса недостатков, но Доминик все их считала несущественными, хотя замечала все — она была девушка вполне здравомыслящая.

Он водил ее в бар, развлекал бесконечными разговорами о своей персоне и перспективах своей будущей карьеры в Брюсселе, сияя белозубой улыбкой. Она слушала его нудные рассказы о нем самом, искренне восхищалась его новым --">