Ева Шафран - Большое путешествие

благодарна за то, что они её слушали, не перебивая. Хотя губы матери то и дело подрагивали, а скулы отца напрягались. Теперь в гостиной повисла тишина, гнетущая, звенящая, не сулящая ничего хорошего. Габриель сидел молча и смотрел в тарелку.

— Что?… — начал отец хрипло. — То есть ты говоришь нам, что влюблена в монстра-убийцу с того корабля?

— Да. Но он не монстр. Это было древнее проклятие, как я сказала, — ответила Лана, обрадовавшись, что отец по крайне мере не начал на неё кричать.

— Мама? — Лана перевела взгляд на бледную, испуганную и совершенно ошарашенную женщину. — Пожалуйста, не молчи.

— Я… — начала она. — Я не знаю, что сказать. — Потом она разрыдалась, опустив голову на ладони. — О, Творец Всемогущий!

— Мама, пожалуйста, не плачь, ведь всё же в порядке, — попросила Лана, зная, что пока та не успокоится, нет смысла продолжать беседу.

— В порядке!? — воскликнула ее мать, резко отнимая лицо от ладоней. — Моя дочь влюбилась в чудовище. Что же это такое?! Почему? Ведь мы тебя любили и воспитывали, как полагается в высшем свете. Но вместо того, чтобы выйти замуж за Хэйварда Фринверта или кого-то другого из наших, ты решила уехать из родного дома вместе с монстром. Аа-а… — Анита Лангоф причитала и безутешно плакала.

— Мама, ты ведь хочешь, чтобы я была счастлива? — Лана привстала и протянула к плачущей женщине руки. — Пожалуйста, не нужно плакать. Наоборот, ты должна радоваться, что твоя дочь теперь счастлива.

— Ты еще слишком маленькая, чтобы понять, правда ли, что это любовь, а не простая увлечённость, — всхлипывая, ответила мать. — Вдруг ты сейчас всё бросишь и уплывешь с ним, а окажется, что он тебя не любит или ты его не любишь. Что тогда?

— Мама, — ласково сказала Лана, сжимая её дрожащие руки в своих. — Я точно уверена, что буду любить его всегда. Мы будем вместе, нам ещё многое предстоит. У нас в планах возрождать государство Эльсинор.

Анита Лангоф заплакала ещё громче, безутешно подвывая. Лана рухнула обратно на свой стул и вздохнула.

— Папа, скажи что-нибудь, — обратилась к отцу. — Пожалуйста, пойми меня хоть ты.

— Я не знаю, что тебе на это сказать, дочка, — задумчиво ответил Джордж Лангоф, вращая на столе бокал с виски. — Ты как всегда не ищешь легких путей. Мне трудно судить о том, что происходило на корабле эти месяцы, и ещё труднее судить о ваших с ним отношениях. Но я вижу одну важную вещь, с тех пор, как ты вернулась.

— Спасибо, папа, — Лана вздохнула с облегчением, — спасибо за твою рассудительность, не зря именно ты стал генералом. О какой вещи ты говоришь?

— Ты сильно изменилась, — всматриваясь в дочь, ответил Джордж.

— Она приехала загорелая! Это ужасно, ты выглядишь, как служанка! — рыдала Анита.

— Нет, я о другом, — продолжал мистер Лангоф. — Что-то в твоём лице, в манере вести себя изменилось. Ты жила среди монстров, но будто бы повзрослела и похорошела что ли. Я надеюсь, ты не ошибаешься в своем выборе и что ты нас обязательно познакомишь со своим… как его зовут?

— Валкар Рек’Кенсар, — произнеся имя любимого, Лана почувствовала, как волна тепла поднялась в груди, немного разжимая тиски грусти. — Конечно, я вас познакомлю. Но сначала мне нужно кое-что сделать. Потом обязательно.

— Габриель, — Джордж перевёл задумчивый взгляд на сына. — Что ты думаешь по поводу этой ситуации?

— Я был на «Эстрелии» в тот момент, когда на нас напали эти ужасные монстры, — начал Габриель. Он кратко глянул на сестру, давая понять, что не собирается выгораживать её новых друзей. — Эти чудовища убивали моряков, а мы ничего не могли противопоставить их силе и навыкам. Потом они сказали, что убьют нас всех, если Лана не пойдет с ними. Я никогда не видел такой жестокости и не уверен, способны ли такие существа любить. Но, также как и ты, отец, я не знаю, что происходило на борту «Мальтазарда» столько месяцев, поэтому остаётся надеяться, что Лана не совершает самую страшную ошибку в своей жизни, — Габриель умолк и встал из-за стола. — Прошу простить, но я собираюсь пойти навестить Адриана. — Габриель остановил на сестре укоризненный взгляд. — Ему нездоровится после возвращения.

С этими словами молодой гвардеец покинул гостиную. Анита Лангоф снова захлебнулась рыданиями при упоминании о ночной бойне на «Эстрелии».

— Пожалуй, я пойду к себе, — устало вздохнула Лана и поднялась. — Мама, прошу тебя, не расстраивайся так сильно. Когда ты --">