Кира Страйк - Шерстяная «сказка» (СИ)

лежать на жутко твёрдой поверхности, и мозг тут же подсказал: всё это бредовый сон. Ну а что ещё? Я же точно помнила, где спать ложилась.

- А может это морг? – вспыхнула в голове дикая мысль.

На самом деле, этот иррациональный страх не то, чтобы донимал всю жизнь, но откуда-то завёлся и периодически о себе напоминал. Я про то, чтобы очнуться в морге или ещё чего хуже

– по ту сторону травы. Мне кажется, смерти не так боялась, как подобной ситуации. Нет уж, будьте любезны, померла, так померла.

Однако, судя по отвратительным ощущениям, ничего такого со мной не произошло. И

комната при более внимательном рассмотрении перестала походить на «холодную». Ну да, не жарко, темно и сыро. Но лежала я всё-таки на кровати, не на прозекторском столе, это точно. Да и усопших, вроде, одеялами никто не накрывает. Белая простыночка, и все удобства.

Покойники не мёрзнут, не потеют.

А я вот как раз отчаянно мёрзла. Но всё равно, в поисках последнего аргумента потянула шерстяное грубое покрывало на себя, чтобы заголить ногу. Одну, другую… В сумрачном освещении сложно было рассмотреть что-либо чётко, но вроде… нет. Для верности дотянулась до ступней рукой. Бирки на пальце не висело.

- Фу-ух, приснится же такое! – выдохнула с просто, таки, неимоверным облегчением.

Вообще-то не припомню, чтобы когда-нибудь видела кошмары. Чего там кошмары, самые обычные сны посещали меня крайне редко. Даже порой немного завидовала тем, кто в сновидениях смотрел какие-нибудь красочные сериальные истории. А они, напротив, завидовали мне. Говорят, голова плохо отдыхает, продолжая впечатляться по ночам. Правду говорят. Ой, пло-о-хо-о…

Так! Следовало срочно проснуться и избавиться от нелепого наваждения. Однако, сил заставить стащить себя с кровати и взбодриться не отыскалось. Вместо того я придумала другой способ исправить ситуацию – перебить этот плохой сон другим.

Обессиленно упала на плоскую твердокаменную подушку и тут же отключилась.

В этот раз спала долго, ответственно. Всякий раз, когда сквозь пелену забытья до меня доносились приглушённые тихие голоса, я «включала» нос, слышала запах овчины, заставляла себя отвлечься от посторонних звуков и снова спать. К слову, особого труда и прилагать не приходилось. Слабость буквально размазывала по кровати, притупляя все ощущения неудобства моего странного ложа.

И всё же я не какая там спящая красавица, способная проваляться в анабиозе в ожидании принца целую вечность. Наступил момент, когда пришло осознание, что всё, выспалась. Вот прям как будто за всю жизнь и ещё на пяток лет вперёд.

Да и другие физиологические потребности настойчиво требовали бодрствующего состояния. Жуть, как захотелось пить, есть и прочее остальное. Самым ужасным во всей ситуации оказалось то, что реальность сновидения так и не отпустила.

Я по-прежнему лежала под колючим одеялом на жёсткой постели в абсолютно непонятном месте. Головная боль немного утихла, распирание и бульканье в груди сменилось продуктивным (как выражаются медики) кашлем. Тело ощущалось каким-то дубовым, онемевшим. А из внешних декораций поменялось только время суток.

Судя по робким лучам солнца, пробивавшимся сквозь давно не мытое окно с одинокой обвислой шторкой невнятного цвета… Да, похоже, что наступило раннее утро.

Как ни смешно, за время, проведённое в сонно-обморочном состоянии, я даже успела как-то немного обвыкнуться с обстановкой нереальности. Всё ж, таки, несколько раз в неё возвращалась. Не то, чтобы приняла, однако, отшвыривать допотопное «ароматное» одеяло и визжать от ужаса желания пока не возникало.

Тщательно, сколь позволяли возможности, протёрла глаза. Резкость в них возвращалась очень медленно. Сквозь вязкую слёзную пелену попробовала осмотреть помещение. Комнатка оказалась настолько крохотной, что взгляду даже развернуться было негде. А содержимое её было таким… как бы это деликатно… небогатым… В общем, беда.

В одном углу старенький комод дремучего образца. В другом – низкая, топором рубленая кровать, на которой я продолжала сидеть. Посередине - невысокий стол о четырёх ножках без признаков эстетических излишеств. На нём кувшин, наверняка не пустой, и чашка.

Рот тут же едва ли не судорогой свело, так жестоко захотелось пить. Всё остальное на время буквально перестало существовать.

- Бред, сон, что бы это ни было, а если сейчас же не --">