Екатерина Семёнова - Измена: (не) прощу дракона (СИ)

глаза забегали, она нервно дёрнулась. «Что он нашёл в ней? Неужели внешность для него важнее? С каких пор?» Я смерила её взглядом. Высокая, тонкая, с детским личиком, которому так хорошо удавалось разыгрывать невинное выражение. «Где бы ты была, если бы не я?»

Я молча прошла мимо, не удостоив её и словом, и степенно поднялась наверх. «Я знаю, она слышит стук моих каблуков. Так пусть не ждёт истеричной беготни по дому». В спальне было темно и непривычно холодно. «Или это мне теперь холодно в этом доме?» Я всё-таки не выдержала: упала на колени и разрыдалась. В горле стоял колючий ком, слёзы текли по щекам, падая мне на руки. Слова Флориана, безжалостные, невозможные, снова звучали в моей голове, острыми иголками впиваясь в самое сердце.

«Нет! Эти предатели не должны видеть моих слёз!» Я дала слезам высохнуть самим, не стала тереть глаза. Так они не будут красными. Урок, который я крепко усвоила ещё в приюте.

Медлить было нельзя, пока непреклонность и силы окончательно не покинули меня. Я переложила в сумочку документы и фамильные драгоценности, доставшиеся мне от мамы. «Больше ничего не возьму, — решила я, — все его подарки, украшения, платья, купленные на его деньги… Пусть всё горит огнём!» Я стянула с пальца массивное кольцо с головой дракона, которое было так мне дорого все эти годы, и бросила на кровать. «Пусть забирает и эту побрякушку! В ней нет больше смысла».

Я, в чём была — чёрном бархатном платье и лёгких туфельках, с одной только сумочкой в руках — по главной лестнице спустилась в просторный холл. Шла как на плаху. Внутри ничего не осталось, кроме боли.

«Не плакать, только не плакать. Держать лицо, чтобы моей муки не видели слуги. Пока я ещё герцогиня Даклид!»

Я уже дошла до двери, когда позади загремел голос мужа:

— Куда ты собралась? Не глупи. — Он стремительно пересёк холл, схватил меня за плечо и развернул к себе. — Я же сказал, мы можем договориться. — Он пристально смотрел на меня, его дыхание стало тяжёлым и свистящим, а радужки окрасились жёлтым огнём. В нём заговорил дракон.

— Нет, ни понять, ни смириться, ни договориться я не могу.

Я вырвала свою руку, открыла дверь и шагнула в ночь. Мне предстояло уйти в никуда.

***

«О небеса, как же холодно…»

Старинные часы на Восточной башне пробили три часа ночи.

Я без сил рухнула на скамейку в небольшом скверике. Ноги ныли ужасно. Лёгкие тряпичные туфли оказались совершенно не предназначены для долгой ходьбы.

Обманчивый весенний ветер, днём такой ласковый, ночью превратился в ледяные колючки. Зато жгучий холод будто замораживал меня изнутри, растворяя едкую боль предательства в отупевшем от озноба и усталости теле. Равнодушные звёзды смотрели на мою неподвижную фигуру и мерцали зловещим блеском. Я поднесла руки к лицу, попыталась согреть дыханием окоченевшие пальцы.

«Почему? Как так вышло, что я, ещё утром считавшая себя любимой женой, хорошей хозяйкой и той, кто подарит мужу наследника, сижу в пустынном сквере и дрожу от холода?» В ответ только безразличие ночи, тёмный сумрак небес и пронзительный ветер, выметающий из моей души все надежды как мусор.

«Как вытерпеть эту ночь? За что мне всё? За что? — Я всхлипнула, но заставила себя успокоиться. — Надо идти к Милли. Аурелия, соберись, — приказывала я себе, — надо идти к Милли».

Шаг, ещё один шаг. Как по стёклам. Разбитое сердце. Разбитые мечты. Шаг. За ним другой. Тяжёлый бархат платья тянет к земле. Ночной кошмар. И нет больше сил. Шаг. Ещё шаг, полный боли. И нет ей конца.

«Может, это я виновата? Но в чём я ошиблась? Я ему отдала всю себя. За что он так со мной? Я думала, я знаю Флориана. Но оказывается, его душа скрывалась от меня в тени. — Во мне поднималась буря, даже дышать стало тяжело. — Чем разлучница лучше? О, тёмные небеса, сколько же мне предстоит страданий? За что поруганы мои мечты?» Я теряла контроль над собой, меня кидало из крайности в крайность. То мне хотелось, чтобы весь мир исчез из-за такой несправедливости ко мне, то наоборот, сваливалось чувство вины, словно это я виновата в происшедшем; меня то обуревал гнев, то апатичная тоска. «Может, я схожу с ума?»

До дома Мелиссы я добралась плохо помня себя. Небольшой двухэтажный особняк, окружённый фруктовым садом, теснили дома более зажиточных горожан, заставляя дом Милли будто ёжиться от их соседства. Я бессильно прислонилась к ограде в тени большого вяза и ждала утра. --">