Анастасия Княжева , Кара Грант - Эфириус 4. Битва за рай

Анастасия Княжева Эфириус 4. Битва за рай

Пролог

За 5,5 ПМ до «Сейчас»

Веки были пудовыми. С большим трудом их разомкнула, и со всё нарастающим ужасом ощутила, что стою с разведёнными руками, прикованная цепями к стене.

Камера.

Я находилась в какой-то грязной вонючей тюремной камере!

Босая. В одних тонких чулках. И в коротеньком чёрном платье. Слишком роскошном, дизайнерском, явно выбранном по особому случаю.

Шею сжимал ошейник, подавлявший дар созидания.

Господи, что произошло?

- Доброе утро, Кара, - долетел до меня откуда-то слева пугающе доброжелательный голос Штольцберга. - Как самочувствие?

- Голова раскалывается, - глухо прошептала я. - Что случилось?

- А что последнее вы помните, моя дорогая?

Я задумалась.

- Пантеон. Я вернулась с рудников в Пантеон. Была презентация. Мой экскаватор заработал в аномальных зонах. Где мы, Фредерик? Я что, арестована?

- Боюсь, что так.

- Из-за чего?

- А вы не догадываетесь?

Бунтовщики! Он знает, про мою связь с бунтовщиками!

Сердце готово было вот-вот вырваться из груди, но мне удалось каким-то чудом сохранить прежнее выражение лица, и я отрицательно мотнула головой.

- Подстрекательство к мятежу, Кара, - тяжело выдохнул он. - Очень досадно. Вы так талантливы.

- Я ничего не помню, Фредерик.

- Ещё бы! - усмехнулся он. - Вы приняли пилюли забвения. Анализ крови это подтвердил.

Но ничего... Они не успели подействовать в полную силу. Скоро воспоминания к вам вернутся, и вы обо всём мне сами расскажете.

Наши с ним взгляды встретились. В серых глазах Штольцберга сквозила неприкрытая ярость вместе с. обещанием чего-то мучительного, страшного, неизбежного.

- Введите ей биоблокатор! - рявкнул он неожиданно. - Ещё одну дозу. Нужно ослабить действие пилюль!

Дверь камеры распахнулась - и в неё влетели целители с каким-то пугающим чемоданчиком. Я задёргалась, загремела цепями, стараясь освободиться. Но мои усилия были тщетными.

Единственный способ выйти отсюда - всё вспомнить и разработать стратегию, пока не вернулся Штольцберг. И я напрягла память, пытаясь если не воссоздать, то хотя бы угадать события последних часов, а может, и дней. Прежде, чем меня заставят заговорить насильно.

Острая вспышка боли пронзила сознание. Я коротко вскрикнула и провалилась в небытие.

Глава 1. Откровения в катакомбах

За 6,1 ПМ до «Сейчас»

Мне было девять, когда я впервые услышала про аномальные зоны.

Как сейчас помню тот день.

Мой отец вернулся с работы, хмурый, усталый. Он не стал расспрашивать о том, как прошли занятия в школе, хотя это было нашим ритуалом, а просто небрежно потрепал меня по щеке, думая о чём-то своём, и побрёл на кухню к маме.

Папа обычно пил только по праздникам. Но в тот вечер я уловила идущие от него слабые алкогольные пары.

Я была ребёнком, но своим детским умом сумела понять, что случилось что-то плохое, и засеменила следом. Стала с тревогой в голосе спрашивать, что произошло. Но папа отмахивался, говорил, что мне показалось, и отправлял в кровать. А потом они с мамой закрылись на кухне, и стало не до вопросов.

Подслушивать было нехорошо, но в тот момент поступить иначе я не могла. Ощущение угрозы, нависшей над моей семьёй, буквально витало в воздухе. Какой тут сон?

Осторожно, на цыпочках я подкралась к замочной скважине и, затаив дыхание, принялась жадно ловить каждое слово родителей.

- Меня уволили, Молли, - серьёзно сказал отец. Он стоял напротив мамы, ссутулившись, и виновато теребил пальцами кепку. - Техника встала, и наш завод закрылся. Руководство признало себя банкротами по закону об этих аномальных зонах, будь они прокляты!

Мама побледнела. Инстинктивно потянулась ладонями к животу. Она ждала ребёнка.

- Вам выплатят какую-то компенсацию? - наконец тихо спросила мама.

- Выплатят, - отмахнулся папа, - но всё это жалкие гроши. Долго на них не протянешь... Как мы будем дальше жить, Молли?! - с болью и горечью в голосе прокричал он. - Мой отец там работал, а до этого и мой дед, а я, выходит... Всё пошло прахом!

Он уронил кепку на пол, рухнул на стул и зарылся пальцами в волосы. По его щекам потекли слёзы...

Было невыносимо видеть моего сильного несгибаемого отца, моего --">