Константин Фрес - Холостой для Авроры (СИ)

Холостой для Авроры

Глава 1

Глава 1

Автор: Константин Фрес

Аврора Сигизмундовна Молот, дама семидесяти лет, приятной наружности и верная заветам Ильича, рыдала.

Ее белоснежные, крепко накрученные кудри пружинками подпрыгивали на темени, нос вспух до состояния неспелой сливы, вставная челюсть то и дело выскакивала, как самовыдвигающийся рот у «чужого», и Аврора с деловитым причмокиванием втягивала ту обратно, ни на миг не прекращая плакать.

В общем, женщина была в расстроенных чувствах.

В юбилейный, сто пятидесятый раз, пересматривая фильм «Чапаев», она с детской наивностью горячо верила, что в этот раз легендарному комдиву удастся выплыть.

Но нет.

Чапаев все равно утонул, хотя, по наблюдениям внимательной Авроры, на этот раз он проплыл метров на десять больше. Так что сохранялась надежда, что к двухсотому просмотру он таки дотянет до берега.

— Негодяи! — шептала Аврора, стискивая кулачки в праведном гневе. — Сатрапы! Но наше дело правое! Врешь, не возьмешь! Победа будет за нами!

И она промокнула глаза уголком красного коммунистического транспаранта «Мир, Труд, Май!», висящего над диваном и заменяющего Авроре ковер.

Аврора была убежденной и пламенной коммунисткой, верящей в идеалы революции. Любое угнетение и несправедливость приводили ее в праведный гнев, и она готова была отдубасить угнетателя своей палкой, как комдив Чапаев — шашкой белогвардейцев.

Аврора выключила разочаровавший ее телевизор и поспешила трясущимися руками накапать себе валерьянки. Внук Володенька, вернувшийся из магазина и шуршащий в прихожей пакетами, хмуро заглянул в комнату и покачал головой.

— Ну чего ты, ба, — неодобрительно сказал он, принюхавшись к запаху успокоительного. — Снова «Броненосец «Потемкин»?

— Чапаев, — отрезала Аврора, опрокинув стопочку с лекарством в рот.

— Ну и зачем? — неодобрительно пробубнил Володенька, втаскивая продукты на кухню. — Только расстройство одно. В гроб себя загонишь нервами своими. Посмотрела бы что-нибудь другое.

— Другое! — насмешливо фыркнула Аврора. — Что другое? Разве сейчас снимать умеют? Одни мексиканки и тропиканки, мающиеся от безделья! Все б им миллионера подавай! Тьфу! Порочные дочери капитализма! Смотреть стыдно! Срамота! А совсем без телевизора я не могу, мне скучно!

— Да умеют, ба, — сердито ответил Володенька. Он шустро распределил продукты по холодильнику и вернулся в комнату к Авроре. — Умеют снимать, ба! Ну вот, хотя б…

Он включил телевизор, торопливо переключил канал «Звезда», наполненный военно-революционными ужасами, и на экране развернулась яркая, пестрая, сказочная картинка. — Во! Смотри! Классика и литературы, и мирового кино!

— Чаво это? — подозрительно поинтересовалась Аврора.

—Толкин это!

— Про бояр, что ли? — неодобрительно спросила Аврора, рассматривая бородатых мрачных коротышек, разодетых в пух и прах, и шарящихся, за каким-то лешим, по лесу.

— Ну, какие бояре, ба?! Это гномы! В шахтах работают, золото добывают.

— Работяги, значит, — уважительно произнесла Аврора. В голове у нее родился лозунг «заводы гномам», и она прониклась революционной симпатией к бородачам.

— А вот это — эльфы! Приключения, фэнтези! Сказка! Сечешь, ба?

Главный эльф Авроре Сигизмундовне внезапно понравился. Да что там понравился — он поразил ее в самое сердце. Высокий, статный, с соболиными бровями, с пронзительным, как у Дзержинского, взглядом, он заглянул прямо в ее революционную душу и разжег там огонь.

И даже икебана на длинноволосой голове Аврору поначалу не смутила.

— Ишь ты, — цокнула языком она, — модник какой. Весь золотом вышит. Цветочки любит…

— Это Трандуил, — обрадованный, что ему удалось переключить внимание бабки с горестной судьбы Чапаева на что-то другое, пояснил Володенька.

— Транду… что?

— Не Трандушто, а Трандуил. Эльфийский король…

Володенька осекся, но было поздно. Ненавистный угнетательнический титул был произнесен, и Аврора зарычала, как заводящийся мотор старого «Запорожца».

— Ты посмотри, и здесь короли! Угнетатели! Кровопийцы! – мгновенно вскипятилась Аврора, сверкая гневными очами. Красавец-эльф ей сразу разонравился, а икебана, при ближайшем рассмотрении, оказалась короной, напяленной задом наперед. — Замаскировался, стервец! --">