Мария Сергеевна Ковалева-Володина - На руинах

Мария Ковалева-Володина На руинах

Я любил ее пятьдесят лет. Почти все эти годы она не разговаривала со мной. Но сейчас, когда я узнал страшную для меня новость… Мне нечего было терять.

Пусть вся моя жизнь была посмешищем, но даже я имею право попрощаться с той, кого люблю. С ней и остальными, которые презирали меня с самого моего рождения. А я восхищался ими не смотря ни на что. И завидовал, чего уж там.

Я появился на свет в день, когда заложили мой фундамент. И знал, что мне уготовано великое будущее. Я должен был стать сердцем Города. С восторгом я ощущал, как строятся мои стены, этаж за этажом. И я ждал своих людей, вместе с которыми мы сделаем Город лучше. Да что там Город – весь мир!

Мне необязательно было всегда оставаться в своих стенах. Когда я уставал от ругани строителей, ведь все шло не совсем гладко, я отправлялся гулять по городу.

В моем районе было страшно. Там лежали руины какого-то старика. Его снесли недавно, и отголоски его боли ощущались повсюду. Я слышал стоны, невнятное бормотание, но это было лишь эхо сознания.

Я не был знаком со стариком при его жизни, но чувствовал, каким мощным и прекрасным он был, как толсты были его стены. Это был замок для тех, кто правил. Но их больше нет, а время громады из красного кирпича прошло. Другие люди стали королями, и скоро настанет мое время.

Я ходил по цветущим улицам, смотрел на местных жителей, знакомился с другими душами зданий. Но таких, как я, не встречал. Было много новых жилых домов. Их души часто выглядели как суетливые домохозяйки с тазиками и кастрюлями. Или как старушки, что сидят на лавочках у подъезда.

Я часто встречал души старых зданий. Тех, кто пострадал при бомбежке. Они бродили как неприкаянные – оборванные, в саже. Они знали, что в любой момент их могут снести, как тот замок, на месте которого меня построили. Я не подходил к ним обычно – они не слишком были настроены общаться. Некоторые и вовсе сошли с ума.

Как-то я ушел далеко от своих строящихся стен – дальше, чем обычно. Я шел по брусчатке и думал: «У меня уже есть пять этажей, пять новеньких крепких этажей с прорезями для окон, как же я хорош!»

Внезапно я услышал чей-то плач. Но не человеческий. Я огляделся и увидел руины – даже сейчас они смотрелись утонченными и изящными. Похоже, раньше это была кирха. А плакала ее душа.

И хотя это было не очень корректно, я зашел внутрь. В луче света из пустой глазницы окна сидела девушка в грязном порванном платье. Она посмотрела на меня, и даже через копоть на ее лице я разглядел, какая светлая у нее кожа. Так я встретил Луизу, которую полюбил в тот же момент и не перестаю любить до сих пор.

Мы разговорились. Она рассказала, что раньше ее здание было наполнено людьми и песнопениями, все восхищались ей. И даже назвали в честь королевы. Но во время бомбежки ей все изломали, а потом забрали все оставшиеся сокровища. Теперь никто ее не любит, и даже хотели снести. Лучше бы так и было, ведь теперь эти варвары решили отдать ее кукольному театру. Ее, аристократку чистых кровей, отдать каким-то там артистишкам.

Я держал ее за руку, пока она плакала. Честно, я стеснялся и краснел, ведь по сравнению с ней я был совсем юнец, меня даже не достроили. Но я очень старался ее утешить:

– Зато тебя отреставрируют, ты снова будешь ходить в красивом платье. А еще в твоих стенах будет раздаваться смех детишек, ты снова будешь нужна. Тебя снова полюбят…

Она прекратила всхлипывать, посмотрела на меня своими большими голубыми глазами.

– Думаешь? Мне кажется, все будут только насмехаться надо мной.

– Все увидят, какая ты красивая. Да, песнопений больше не будет, но в мире все меняется, надо уметь подстраиваться. Вот и я стою на руинах какого-то бедняги…

Но Луиза уже не слушала меня, она вскочила и побежала во двор. Я пошел за ней. Она кружилась и кричала: «Меня полюбят! Я снова буду нужной!» Я улыбнулся. Ей двести лет, а ведет себя как ребенок. Кукольный театр ей определенно подойдет.

Я приходил к ней каждый день. Луизу начали реставрировать, и с каждым днем она все хорошела и хорошела. Да и во мне все прибавлялось этажей. Росла уверенность в себе. Теперь я ходил в костюме, галстуке и рубашке. В руках я носил портфель, в котором было много чистых листов – для новых законопроектов, которые будут приняты в моих стенах. Луиза говорила, что в ее время кавалеры так не одевались, но ей нравилось.

И когда я уже был почти достроен, --">