Елена Синякова - Карат. Чёрное сердце (СИ)

который попадал в кровь мгновенно, одурманивая тело и рассудок.

Подавляя все желания и стремления, когда оставался он один, как венец творения.

Что происходило с ними, когда он поддавался, а потом отступал в тень, оставляя их без ответов брошенных и покинутых - было чудовищным.

Как их ломало и выворачивало наизнанку в попытках отыскать его и приблизиться хоть на долю секунды, чтобы снова окунуться в его демонические глаза и этот аромат, который вплетался в волосы и оседал на тело, клеймя собой, даже если он всего лишь стоял рядом.

Но я не поддамся!

Стиснув зубы, я собралась, словно готовилась к мучительной и долгой обороне, слыша на уровне собственного затылка короткий смешок, переходящий в урчание.

Его всегда веселило то, как я реагировала на него.

Скорее даже умиляло.

Как могут умилять опытную хитрую пантеру попытки несмышленого котенка зарычать и показать свои крошечные зубки.

А вот я начинала злиться ни на шутку, из-за этого совершая ошибки и оплошности, потому что эмоций было слишком много и они оглушали.

Как сейчас. Когда он застал меня за постыдным и нелепым подглядыванием за парой, даже если они не скрывались от взоров других людей, которые легко могли подняться на второй этаж этого закрытого странного заведения, чтобы занять еще один аквариум…или присоединиться к этой паре.

- Почему именно они?

Карат преградил мне дорогу и все пути к отступлению, загораживая своим мощным телом проход в коридор, куда мне нужно было попасть, чтобы вернуться к Сапфиру и Мишке, и упираясь ладонью в косяк, глядя с высоты своего роста темно-зелеными глазами, разъедая мозг этим взором.

С рождения я была в обществе одних лишь Берсерков.

Но ни у кого не было таких глаз!

И такой необъяснимой совершенно непередаваемой способности смотреть именно так, как делал это Карат – обманчиво мягко, снисходительно, словно он знал на собственной шкуре все то, что было внутри тебя.

Но в это же время с этими лукавым, кусающим блеском, когда ты не мог ничего с собой поделать, пуская этот взгляд под свою кожу и доверяясь ему, даже если понимал, что этот мужчина не остановится не перед чем, чтобы проникнуть в самую глубину и укусить тебя в тот момент, когда ты расслабишься и не будешь ожидать нападения.

- Уберите руку, я пройду, -  хоть и холодно, но достаточно вежливо проговорила я, ни на секунду не забывая, что он был другом моего папы, постыдно не глядя в его слишком красивое лицо, чтобы можно было выдержать этот взгляд, направленный прямо в душу, где он мог все разворошить и поднять вверх дном за долю секунды.

Мужчины не должны быть настолько красивы.

Словно грех.

Словно какие-то высшие силы вылепили его в насмешку над всем миром, чтобы показать на что они способны, давая в руки такой козырь, против которого мало кто мог устоять.

Но этого было мало, чтобы перестать ощущать его.

То, как порхнули его черные густые и чертовски длинные ресницы.

То, как чувственные губы изогнулись в его коронной полуулыбке, когда приподнимался только кончик губ с одной стороны и взгляд полыхнул, пытаясь забраться в мои глаза навязчиво и слишком упорно.

- Ты не ответила, детка.

Я ненавидела, когда он называл меня так.

Не потому что чувствовала себя рядом с ним глупым, не смышленым и совершенно неопытным ребенком. Да, так оно и было. И рядом с его опытом, хитростью и прожитыми годами, я стояла на уровне новорожденной кошки, которая еще даже не открыла глаз.

А потому что в том, как он произносил это, было что-то откровенное и чувственное.

Как секс. Но на словах.

Я и не собиралась отвечать, а хотела только одного – как можно быстрее оказаться дальше от этого мужчины, его кусающей и затягивающий в омут энергетики, от которой было просто невозможно отмахнуться и переступить так легко, как хотелось бы.

- Я хочу пройти, -  сухо и слишком сосредоточенно отозвалась я, глядя исключительно на его руку, где под упругой кожей с черной порослью волос выступали тугие вены и лоснились выпирающие мышцы.

Сегодня он был облачен в простую черную рубашку, расстегнутую на груди, и не менее простые темные джинсы. Но даже в этом виде едва ли можно было отыскать во всем клубе кого-либо более соблазнительного и желанного для всей женской половины.

Карат смотрел на меня, склонив голову, поскольку мое лицо было --">