Даниил Юлианов - Слишком живые звёзды

что-то – спрашивай. Если считаешь, что сейчас лучший момент, значит, оно так и есть.

Его слова тронули сердце, окутав его теплом. Голос Егора сочетал в себе приятный бас и странную, почти неосязаемую нежность, которую не улавливал ни одни из пяти органов чувств – нежность ощущала душа, а ей Вика доверяла. Руки воина могут быть нежны с принцессой. Ладони, совсем недавно испачканные чужой кровью, с невероятной любовью могут легонько сжимать грудь. Воин никогда не поднимет руку на близких. Никогда.

И всё же…

– Егор. – Вика надела на лицо маску серьёзности и вцепилась в голубые глаза, стараясь ни на секунду их не отпускать. – Мы знакомы с тобой три года, с того момента, как нас обоих заперли в раздевалке.

Он улыбнулся, она – нет.

Он перестал улыбаться.

– Я, конечно, не считала, но по-моему ты избил по меньшей мере двадцать парней, которые хоть как-то обозвали меня. И это только при мне! Уверена, за моей спиной ты тоже отстаивал мою честь.

– Я не очень понимаю, о чём ты гово…

– Сейчас поймёшь. – Вика опустила голову, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Всю жизнь она руководствовалась правилом «Начала – закончи» и не собиралась сейчас нарушать его. Она долго собиралась с силами, но всё же собралась. – Я люблю тебя, наверное, так же сильно, как и маму. Мне хорошо рядом с тобой, нам хорошо рядом друг с другом, но кое-что меня в тебе пугает. Это твоя страсть к гневу.

Ладони Егора в руках Вики тут же напряглись. Сама она старалась оставаться спокойной, но жар уже начал разливаться по телу, сердце застучало быстрее, а воздух в лёгких нагрелся, стал чуть ли не обжигающим. И тем не менее когда Вика вновь заговорила, голос её не дрожал:

– Гнев – твоя слабость, Егор. Ты падок на него, понимаешь? Тут дело даже не в том, что ты меня защищаешь или не позволяешь другим оскорблять меня, тут дело в другом. Тебе просто нравится быть в состоянии войны с кем-то. Ты относишься к тем людям, которым противны мир и покой.

– Ты опять своей психологии начиталась? Слушай, Вик, я выброшу эти книжки и…

– Не перебивай меня! – Её крик эхом разнёсся в темноте, но его почти сразу же поглотила льющаяся со сцены музыка. – Дай мне, пожалуйста, договорить. Я просто хочу сказать, что ты перманентный воин, и тебе постоянно нужен кто-то для битья. Этот парень, который сегодня назвал меня шлюхой, лишь дал тебе повод. Уверена, если бы все в мире относились ко мне как к ангелу, ты бы всё равно нашёл, кому вмазать. Тебе нравится это, Егор – бить людей. Это видно по твоим глазам. Ты вообще задумывался, как выглядишь в драке?

– Наверное, как дикий зверь.

– Хуже. Как неконтролируемый дикий зверь. Ну и… к чему я всё это говорю? В общем… – Вика вновь опустила голову, огненные пряди её волос частично закрыли лицо, спрятав от всего мира. Пухленькие губы слегка сжались, ладошки вспотели, так что теперь пальцы скользили по коже Егора. А он ждал. Даже не перебивал её молчание, что было ему очень несвойственно. Наверное, именно ожидание Егора заставило Вику собраться с мыслями и озвучить главную из них: – Я боюсь, что когда-нибудь ты забудешься, и тогда гнев перейдёт на меня или мою семью. Знаю, звучит стран…

Егор взглянул на неё как на сумасшедшую. Вика терпеть не могла такой взгляд – под ним ты действительно чувствовала себя сумасшедшей, – но сейчас она чуть ли не с облегчением встретила его. Значит, ему показалась бредовой эта идея. Хорошо, очень хорошо. Зная Егора, можно было приготовиться к разным сортам ответов – от остроумных до откровенно тупых, – но этот простой взгляд был лучшим, на что только могла рассчитывать Вика. «Ты больная?», – спрашивал он. «Да, я больная! – отвечали её глаза. – И я хочу, чтобы ты об этом знал».

По большому счёту, в любви не бывает здоровых.

– Ты боишься, что когда-нибудь я ударю тебя?

Вика коротко кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова, ни даже стона. Она чувствовала удары сердца в горле, чувствовала, как по венам протекала горячая кровь, но больше всего она чувствовала другое – дыхание Егора. Почему-то весь мир уместился в его вдохах и выдохах; остальные звуки побледнели, почти растворились в закулисной полутьме. Вика продолжала смотреть в два ярких голубых огонька и ждала ответа на свой вопрос. Вопрос, который наконец-то задала.

– Господи, Вика, ты шутишь или нет? Ты… ты что, реально думаешь, что я могу тебя ударить? – На лице Егора медленно расплылась улыбка, а потом он и вовсе рассмеялся – так, как смеётся --">