Инга Максимовская - Невеста черного князя

какого – то неясного томления. Полная луна светила в окно, как хороший уличный фонарь. Маша спала, отвернувшись к стенке, тихонько посапывая. Андрей встал и пошёл в соседнюю комнату за сигаретами. Там он закурил и прислушался. Где – то вдалеке играла музыка. Она была лёгкой, плавной и завораживающей одновременно. « Соседке что ли не спится?» - подумал он. И вдруг, услышал лёгкий стук в дверь. Это было так неожиданно, что Андрей вздрогнул. - « Кто это может быть? Дети и жена спят. Да, и не будут они стучаться в общую комнату».

Он подошёл к двери и решительно распахнул её. На пороге стояла странная соседка. Сегодня она была ещё странней, чем всегда. При полном вечернем макияже, с распущенными по плечам вьющимися огненно -рыжими волосами, соседка была вполне привлекательна. Андрей впервые взглянул на неё, как на женщину. Она была закутана в легкую шаль, орнамент которой состоял из  непонятных геометрических фигур  и знаков.  Они блестели и переливались в неверно - колеблющемся свете лунных дорожек.

- А, Нина Мантихоровна.  Доброй ночи. Вы как здесь оказались?  Как - то не интеллигентно, без приглашения и в такое время. Неужели мы забыли запереть входную дверь? Вам видимо не спится и вы решили вломиться в чужой дом. – Андрей говорил иронично, но внутри у него всё « всё клокотало» и переворачивалось. Какие- то сладостные волны предчувствия накрывали его всего целиком. Он не мог оторвать взгляд от женщины, которая ещё вчера казалась ему противной. Он не узнавал её. Морщины разгладились. Нос приобрёл правильную форму. Голубые глаза чарующе блестели. На губах играла полу улыбка. Они манили к себе. Рот приоткрылся. Между белых зубок показался кончик языка. Он игриво дернулся и опять исчез в своей «пещерке».

- Что всё это значит? – Только и успел пролепетать Андрей перед тем как женщина подошла к нему вплотную, и уронила шаль на пол. Под ней из одежды больше ничего не было. От неё резко пахло приворотной вербеной. Ведьма опустилась перед ним на колени и медленно стянула с него плавки. Он почувствовал прикосновение её густых, чёрных волос к своему животу:

- Что вы делаете?! – И в тот же миг почувствовал острое наслаждение, пронзившее его через всё тела от паха до затылка и кончиков пальцев ног.  Через минуту он потерял сознание.

 Солнечный зайчик запрыгнул на щеку  Андрея и своей тёплой лаской разбудил его. Но, тот не сразу открыл глаза, а лежал, медленно возвращаясь в действительность, вспоминая события прошедшей ночи.  Они появлялись в сознании кусками. Самым памятным и приятным был, конечно, момент эйфории.  А самым мерзким было воспоминание о той, кто заставлял испытать это наслаждение. Почему он не помнит того, что было потом? Куда делась соблазнительница?   Да, и было ли всё это на самом деле? Как стыдно перед Марией!

Он ощупал себя. Нижнего белья не было. Трусы лежали рядом, под одеялом. От них терпко пахло вербеной.

- Значит, всё – таки было. – Застонал Андрей.  Жены рядом не было. Видимо, она уже встала. И сейчас готовит ему, подлецу, завтрак. Андрей сел на кровати. Тяжело вздохнул и натянул на себя трусы. Затем подошёл к окну и отдёрнул занавеску. И тут же, словно обжегшись, задёрнул её вновь. На лужайке перед домом, в шезлонге, в открытом купальнике возлежала та, кого он меньше всего хотел бы видеть.

Она заметила его в окне и по – приятельски помахала ему рукой. При этом она улыбалась, всем своим видом показывая свою расположенность. Конечно, вид у неё был совершенно обычный, совсем не таинственный и не привлекательный. Но этот вызывающе – бесстыдный прикид, который никак не соответствовал ни её возрасту, ни её внешним данным, резал глаза. Андрей поспешно отвернулся, накинул халат и вышел из спальни.

С тех пор это греховное соитие происходило каждую ночь. Возрастная женщина превращалась в моложавую и опытную любовницу. Андрею одновременно было и приятно, и стыдно. Вожделение его было сильно, но, в то же самое время, болезненно. Так бывает, когда расчёсываешь комариные укусы: удовлетворяя похоть зуда,  раздираешь кожу в кровь. Андрей, пожалуй, влюбился в молодуху, с которой совокуплялся по ночам. Но, боже! Как было стыдно и противно по утрам, когда весь мир становился обычным. И та, что ночью была прекрасна, превращалась в старую ведьму.

Нина, видимо, это поняла, и что- то стало неуловимо меняться. Медленно, но постоянно. Понемногу, но каждый день.

Жена Маша угасала. Становилась молчаливой и замкнутой. --">