Дина Сдобберг - Трудное счастье короля Артанаэша Первого

источник отреагировали на проснувшуюся кровь кошки Хаоса, и что постоянно попадающая в беду вместе с компанией, за которой он обязался присматривать адептка, волей неволей привлекла его внимание. Да и как не обратить, если он был вынужден принимать в расчет и эту вроде тихую, нежелающую быть на виду девочку.

Он мог с ходу привести еще сотню разумных доводов, в пользу того, что это только страсть, желание получить запретное, что не дается в руки просто так... Но боль в груди от этого меньше не становилась. Все так же жгли простые, написанные уверенной рукой. «Я выбираю Норта»! Как приговор, как лезвие гильотины, несущейся к подставленной шее.

Артан остановился на мгновение, словно переживая приступ острой боли, прикрыл глаза.

– Ну и? Помогает? – раздался голос друга и союзника, магистра смерти, наследника хаоса и директора Школы Смерти Эллохара. – В городе скоро уже разговоры пойдут новом призраке, «черном прохожем с мертвым светом в глазах, и лютом холоде, что воцаряется, предвещая появление черного вестника»!

– Сам придумал или пересказываешь? – спросил Артан, без всякого выражения в голосе.

Он не мог игнорировать Эллохара, но и то, что его уединение нарушено его тоже не радовало.

– Конечно сам, как и всегда. Я вообще исключительно сам все делаю. Особенно, когда у тех, кто должен делать, просыпается сердце! – невесело усмехнулся магистр. – Пойдем-ка, в одно удивительное место. Серьезный разговор есть.

Рев пламени заглушил все звуки вокруг, вольно танцующие языки огня стеной загородили двух мужчин, уходящих сквозь пространство. Когда пламя опало, Артан с удивлением обнаружил себя в небольшом кабинете, где на столе стоял пузатый чайничек и на блюде лежали бутерброды с щедро порезанным мясом и домашним сыром.

– Это, с недавних пор, мое любимое место, этот кабинет постоянно ждет меня – Эллохар скинул плащ и удобно расположился у стола.

Оглянувшись по сторонам, словно опасался, что его поймают на чем-то запрещенном, кто б еще осмелился что-либо запретить магистру Эллохару, он прямо из пространства достал три бутылки залитые синим сургучом.

– Идеально! – заключил Эллохар, оглядев полученный стол. – Присаживайся, что ты, как адепт-прогульщик на зачете.

– А в Школе Смерти такие есть? – впервые за вечер улыбнулся Артан.

– Ну, что ты? У меня все дети очень ответственные и исключительно с серьезным отношением к учебному процессу! И уж точно не сдают зачеты, проклиная своего директора! Точнее проклинают, наверное, но не буквально. – Улыбнулся каким-то своим мыслям или воспоминаниям Эллохар.

– Я уже стал настолько жалко выглядеть, что даже директор Школы Смерти решил устроить мне сеанс задушевных бесед с попойкой? – с невеселой усмешкой спросил Артан.

– Какая попойка? Ради попойки я бы пригласил тебя в один замечательный кабачок в Хаосе. – Сделал удивленное лицо Эллохар. – И я пригласил тебя в свое, заметь, любимое место, чтобы поделиться своими воспоминаниями.

– Своими? – с недоверием уточнил Артан, усаживаясь за стол и принимая деревянную кружку, больше бы подошедшую под гномье пиво или гоблинскую брагу.

– Своими. И одними из самых лучших! – и взгляд у магистра Смерти стал такой, что было ясно, любой усомнившийся в ценности этих воспоминаний, будет готов просить политического убежища в бездне, лишь бы не попасться магистру на глаза. – Видишь ли, у Темных лордов всегда есть одно уязвимое место. Они наделены силой, властью, состоянием. Лорды привыкли получать все лучшее сразу, без проволочек. Где уговорами, где давлением, даже шантажом, легко создавая условия, когда у лучшего не останется иного выхода, как оказаться в руках лорда. Мы привыкаем к доступности всего, что нас окружает. К тому, что нам не противоречат, и что наше мнение всегда верное, самое верное. И в один далеко не прекрасный момент, осознаем, что вокруг нас сплошные маски. Лживые, лицемерные, расчетливые. Тела, живые, но лишенные искры пламени. Готовые закрыть глаза на откровенную несправедливость и подлость, лишь бы это не касалось их, и они по-прежнему оставались бы у раздачи сладкого пирога. Поэтому встречая душу, до краев наполненную пламенем, чистую и искреннюю, готовую отстаивать собственную истину до конца, готовую без раздумий бороться за других, верную, одну из тех душ, ради которых стоит спасать этот мир, мы желаем это сокровище приграбастать к своим загребущим лапам. Порвать любых драконов, даже --">