Ксения Анатольевна Татьмянина - Миракулум 3

привыкнуть

Я сидела в кресле у окна, а Аверс рядом, и держал меня за руки. Он смотрел на запястья, поглаживая большими пальцами бугристые ожоги. Возможно, что эти "клейма" прошлой жизни нечто большее, чем физическое состояние мышц, костей и кожи, и поэтому они перенеслись вместе с душой.

- А дальше?

- Дальше - жить, - ответил Аверс после короткого раздумья, - я так бы хотел. Но есть обстоятельства... Я не сегодня, позднее все тебе расскажу, Рыс, когда буду полностью уверен, что привыкла к новому... Тебе холодно?

- Нет. Я дрожу от волнения. Когда я не с закрытыми глазами, а вижу тебя, то в один миг узнаю, а в другой - нет. Ты как будто самозванец и вор, укравший его голос и цвет глаз, и в тоже время ты - это ты. Странно, и до сих пор вздрагиваю.

Аверс кивнул, и нехотя отпустил руки, не нагнетая моей тревоги:

- Когда проснулся я сам, то долго болел раздвоением. Давно не молодой, пусть еще сильный, но все же растраченный, оказался втиснут в свои шестнадцать. Легкий, слабый, с одной только кипучей энергией и воспаленной от утраты душой. Один. Сомрак смотрел на меня как на демона, и даже годы не изменили этого. Одна только надежа держала его в разуме и заставляла терпеть мое присутствие и мои приказы.

- Надежда на возвращение сына? Аверс, а возможно ли?..

Но на миг мне представилось, что стражник, который пришел для того, чтобы увести двух пленников на пытки, нашел убитыми не тех людей. На каменном полу бездыханной лежала изможденная Эска, а рядом, упавший на стилет грудью, старый и седой Тавиар...

- Не знаю. Мучительный вопрос... Я искал Миракулум в этом времени, но всякий раз ловил только воздух. Он не являлся ни мне, ни другим знакомым переселенцам.

- Мы не одни?

- Не одни. Не спрашивай больше. Отдыхай. Спи. Ешь до сытости, ты должна сначала окрепнуть в знаниях, прежде чем слушать мои истории. Принести тебе еще что-нибудь?

- Да. Шоколад, тот, что горячий.

Аверс опекал меня как в болезни, хоть самочувствие было здоровым и бодрым. Я не хотела столько спать и отдыхать, а вот есть оказалось в охотку. Здешняя еда отличалась, была вкусна и сладка. Доступна в любое время дня, и проснувшийся голод я утоляла не в пример чаще прошлой жизни. Возможно, сытость и сладость умиротворяла тревожность.

Оружейник не уставал спрашивать - что я хочу, приносил разное, баловал, словно ребенка. А я не испытывала угрызений совести за аппетит и просьбы, я наслаждалась покоем и чувство пережитой смерти в темном каменном заточении становилось все дальше и дальше.

Снова пошли дни. Набежало еще три, и я, наконец, решилась выйти в город. Пришла пора открыться миру, сдаться судьбе, и благодарно склонить голову за то, что здесь меня встретил мой оружейник, а не оказалась одна. Аверс крепко стоял на ногах, был не беден, у него были друзья, он мог находить нужных людей для легальных деяний и теневых. Именно сегодня пришлось выбраться из дома еще и потому, что нужно дойти до ателье и сделать снимок на паспорт, а Аверс позаботился о том, чтобы всеобщий закон, заменивший в этой эпохе монархию, не спрашивал кто я и откуда.

Вот оно - волшебство разума. Идея, мысль и наука подняли человека от земли, придали скорости, позволили слышать и видеть друг друга на расстоянии, запечатлевать облик и даже движения, заменять одну силу на сотню, и вычислять за секунды то, на что прежний человек тратил часы, а то и годы.

Мы ушли днем, а гуляли до вечера, - необходимое, хоть и пугающее погружение. Аверс крепко держал меня за руку и часто говорил "не бойся", чувствуя мою напряженность. Автомобили, количество света и шума, и я до сих пор зверек, с которого десять дней назад готовились снять шкуру и обрубить хвост. Я настороженно смотрела на прохожих, вглядывалась в тени, оборачивалась и чего-то подспудно ждала. Предчувствие опасности так и держало за шкирку. И не зря...

Под конец прогулки, когда мы уже вышли на нашу улицу, Аверс изменил скорость шага, насторожился и отпустил, заставив держаться больше сбоку и за спиной, чем рядом. Ни слова не произнес, а у самой двери внезапно развернулся и ударил незнакомца по руке.

Мгновением ранее парень вырос словно из под земли, прежде сливаясь с тенью за стеной. Противник рассчитывал на свою ловкость, а не на силу и проиграл. Лезвие не успело коснуться даже одежды - улетело со звоном, а Аверс перекрутил руку и все тело нападавшего, захватив горло и придушив. Тот успел жалобно вскрикнуть от боли, а потом лишь забился, как в капкане. От первой моей вспышки --">