Анна Александровна Завгородняя - Мужчина не для меня

полностью согласна с этим утверждением. Но считалось, что я похожа на отца, а Одри — на мать, которой уже не было с нами. Мама умерла, когда мне исполнился едва ли год, и я совсем не помнила ее, но, по словам отца, моя сестра была точной копией Кэтрин Грэхем, урожденной леди Милтон.

Я потянулась к мужчине с братским поцелуем. Его губы обожгли мою щеку. Захотелось обвить руками его шею и поставить лицо, чтобы он снова поцеловал меня, но уже там, где хотела я. Кожа горела от невинного прикосновения. Я склонилась к уху мужчины и шепнула:

— Через полчаса у оранжереи! — и тут же отстранилась, как ни в чем не бывало. — Поздравляю с браком! — заставила себя сказать эту ненавистную фразу, глазами умоляя мужчину прийти на встречу. Я хотела знать, почему мне предпочли другую? Почему, если я чувствовала его любовь, если он оказывал мне знаки внимания, которые говорили о многом?

— Спасибо, Мэй! — произнес муж Одри. — Теперь мы породнились. Я надеюсь, что ты станешь для меня дорогой сестрой!

Кровь отхлынула от лица. Я побледнела, покачнувшись.

«Он сказал так только потому, что здесь слишком много посторонних глаз!» — осенило меня и, оглянувшись, я действительно увидела, что отец пристально следит за мной.

— Конечно, — кивнула, вернув свой взор на новоиспеченного брата.

Он поклонился мне и направился к другим родственникам принимать поздравления. Я видела, как толпа родни окружила молодых, желая им счастья и скорейшего прибавления в новой семье, а затем все они двинулись к выходу, а я просто стояла и смотрела, как мужчина моей мечты подает руку Одри, и сестра с улыбкой принимает ее.

Вот они исчезают из виду, скрывшись за спинами гостей, и я, наконец, заставляю себя двинуться следом.

— Мейгрид! — отец появился словно ниоткуда, взял меня под локоть и повел к выходу. — Я понимаю твои чувства, но надеюсь, что и ты поймешь — я сделал это только для твоего блага, — сказал он, приблизив свое лицо к моему уху. В храме все еще стоял гул голосов, и было плохо слышно то, что он говорил мне. — Когда-нибудь ты, возможно, поблагодаришь меня за то, что я отвел от тебя этот брак. Я прожил долгую жизнь и поверь мне, дорогая моя девочка, вижу и понимаю намного больше, чем ты в свои восемнадцать.

Острое желание вырвать руку из пальцев отца я сдержала. Но не смогла не ответить:

— Вы решили за нас обоих, — произнесла горько, — вы не подумали о том, что можете ошибаться, отец?

— Я подумал, — произнес Джон Грэхем, — и понял, что Одри больше подойдет наследнику рода Болтон.

— Это почему же? — спросила резко.

— Пройдет время, и ты тоже поймешь! — ответил отец.

Скрепив сердце, я спустилась вниз, успев заметить, как сестра садится в открытый экипаж вместе с мужем. Слуги, пришедшие поздравить свою молодую госпожу, бросают в воздух рисовые зерна, а молодой супруг, в благодарность за их благословение, швыряет в толпу мелкие монеты, которые дети ловят еще в воздухе, а затем ползают по земле, отыскивая упавшие деньги, пока остальные смеются и машут жениху и невесте.

Но вот карета тронулась, и я проводила ее взглядом.

До поместья отца ехать всего ничего. Карета — дань обычаю. Гости пойдут пешком. Через сад мы доберемся почти одновременно с молодыми, пока они будут объезжать его по дороге.

«И совсем скоро ты увидишь его! — подсказало сердце. — Увидишь, и вы сможете поговорить!».

— Позвольте вашу руку, леди Грэхем! — я подняла глаза и увидела перед собой Уильяма Боу, одного из сыновей мистера Боу, чьи земли граничили с нашими чуть северней большого озера, служившего своеобразной границей между владениями Грэхемов и Боу.

Уильям был довольно приятный молодой человек и единственное, что меня не устраивало в его внешности, это его яркие рыжие волосы. Я терпеть не могла рыжих. Но, несмотря на это, широко улыбнулась молодому мужчине и приняла его локоть, помня о правилах приличия.

— Вы, наверное, рады за сестру? — спросил Уильям, и я рассеяно кивнула. Мои мысли витали уже где-то рядом с оранжереей, и я почти видела в своем воображении, как молодой лорд Болтон спешит ко мне, оставив жену и гостей.

«Он не посмеет не прийти!» — подумала я.

А Уилл все продолжал что-то говорить. Вот только я совсем не слушала своего спутника, погрузившись в собственные мысли, не давая себе отчета в том, что поступаю глупо, но сердце молило о встрече с любимым и сладко сжималось в предчувствии.

Особняк отца расположился в центре --">