(Svanilda) - Единственный выход (СИ)

– низкий голос вырвал его из воспоминаний.

Успевший уж было расслабиться, Тивен поднял голову и увидел стоящего перед ним ординатора. С этим парнишкой они редко работали в одну смену, но Тивен считал его перспективным хирургом и хорошо к нему относился. Тот же, наслушавшись сплетен, старательно избегал фаворита заведующего.

– Да, Норан. Что вы хотели?

– Не здесь. Можно поговорить с вами наедине?

Тивен кивнул, встал с дивана и вслед за Нораном вышел из ординаторской. Он думал, что они отправятся на служебную лестницу, где в их госпитале обычно проходили все разговоры тет-а-тет. Однако Норан вызвал лифт и сказал:

– Доктор Ленга, вы не могли бы подождать меня на улице, на углу седьмой Энергетической? Я подойду минут через пять и все вам объясню. – Выглядел он явно взволнованным, так что Тивен сдержал смешок, не стал комментировать увлечение молодежи шпионскими коммофильмами.

На улице было холодно. Сильный ветер поднимал в воздух пыль и сухие листья, закручивал их замысловатыми вихрями, швырял об стены и в редких прохожих. Где-то далеко наверху, между крыш высотных псевдокаменных зданий, голубело небо. Серые мостовые поблескивали влагой после недавнего полива. В скопившихся кое-где лужах копошились, чирикая, вартаньи – мелкие озорные пташки, некогда поразившие первооткрывателей Стакса своей схожестью с земными канарейками.

Тивен зябко поежился и передернул плечами. В отличие от многих своих знакомых, он любил бывать под открытым небом, но сегодняшняя погода не располагала к пешим прогулкам. Ветер бросил ему в лицо пригоршню пыли, заставляя зажмуриться. Тивен чертыхнулся, проклиная Норана и его вдруг обнаружившуюся страсть к шпионским играм. Но раз уж он согласился в этом участвовать, нужно идти на место встречи. Да и, честно говоря, Тивену было любопытно, что такого важного и секретного хочет сообщить ему Норан. Может, он обнаружил, что кто-то из их коллег занимается хищением препаратов? Хотя нет. Теперь, при новом заведующем, с подобной информацией он обратился бы к кому-то другому.

Перекресток седьмой Энергетической и Госпитальной улиц находился буквально в двух шагах от госпиталя, но из его окон не просматривался. Интересно, от кого они с Нораном прячутся? Как дети. Тивен фыркнул и впервые с того момента, как вышел из ординаторской, задумался: с чего он-то пошел на поводу у Норана? Тот – едва окончивший академию мальчишка, но ведь сам Тивен давно уже взрослый человек. Нужно было настоять на разговоре на месте. Ну, может, не в ординаторской, так хоть на лестнице. Глядишь, и сейчас он не мерз бы.

Тивен огляделся в поисках укрытия. Со всех сторон возвышались скучнейшие офисные здания-коробки. Вообще-то, это был хороший район, но все магазины, клубы да кафешки находились чуть дальше, возле главного входа в госпиталь. Там даже ранним утром кипела жизнь. Кто-то спешил перед работой выпить любимый энергетик, кто-то, как и он сам, дежурил в ночную смену и теперь набивал живот перед сном. Официанты круглосуточно сновали между столиками, продавцы без устали заманивали к себе покупателей. Здесь же был уголок спокойный и безлюдный. Только изредка над головой проносились военные кары, да спешили на работу вечно хмурые клерки.

Убедившись, что лучшей защиты от ветра, чем стены домов, поблизости нет, Тивен подошел к одной из них вплотную. И тут же из-за угла показался Норан.

– Простите, что заставил вас ждать, – слегка запыхавшись, произнес он. – Доктор Ленга, я понимаю, что лезу не в свое дело и… – Норан запнулся, тяжело вздохнул и потеребил рукав врачебного комбинезона. – Однажды вы помогли мне. Спасли от увольнения. А я не люблю оставаться в долгу. – Норан снова замолчал, а Тивен припомнил случай, о котором тот упомянул. Это произошло года полтора назад. Норан тогда только-только пришел в их отделение и буквально на третьем или четвертом дежурстве выдал прооперированному Тивеном офицеру непрописанный препарат. В общем-то, ничего опасного для здоровья пациента тогда не произошло, но ошибку новичка заметил сам Руис. Тивен не был уверен, что Норану грозило увольнение… хотя да, пожалуй, вспоминая, в каком настроении в те дни ходил Руис, мог и уволить. При том, что все понимали: увольнение из военного госпиталя, да еще с припиской о халатности, – это волчий билет. Норан после этого

--">