Саманта Маклеод - Песня Обманщика

заговорить, я уже была на нем, оседлав его ноги и целуя так, словно от этого зависела моя жизнь, наши языки и губы обнимались, когда мы обменивались дыханиями. Его член напрягся у моего живота, когда мы целовались, и что-то сжалось глубоко внутри меня. Неужели я действительно думала, что моя сексуальная жизнь закончилась?

Черт побери, я никогда еще так не радовалась тому, что оказалась неправа.

Я уперлась бедрами в его бедра, и Локи застонал, прижавшись ко мне. Он схватил мое платье и рванул вверх. Он скользнул по моим бедрам и поднялся по спине. Локи схватил меня за бедра, погрузив пальцы в мою кожу. В какой-то момент мне пришло в голову, что я ни за что не должна быть так возбуждена, особенно после того, как услышала эту историю.

А потом я поняла, что мне все равно, черт возьми. Локи был моим мужем, моим личным скандинавским богом секса. Моим, черт возьми. Мне это было необходимо, и я подозревала, что ему тоже. Я прервала наш поцелуй и откинулась назад, тяжело дыша.

— Тут есть проблема, — выдохнула я.

Локи нахмурился, и его глаза потемнели.

— Какая же?

Я ухмыльнулась как идиотка и пошевелила бедрами от жара его члена.

— Твои брюки.

— Тебе не нравятся мои брюки? Мне они показались довольно лестными.

В тот момент я, честно говоря, не могла точно сказать, во что был одет Локи, когда мы вышли из дома на наше свидание за ужином. Черт, это было как будто целую жизнь назад. Я наклонилась вперед, поймала его нижнюю губу зубами и притянула к себе для еще одного поцелуя. Сквозь тонкую ткань брюк его член пульсировал от моего жара.

— Ненавижу эти брюки, — прорычала я, прижимаясь к нему. — Ненавижу их.

Его бледные щеки раскраснелись, а глаза казались рассеянными. Его дыхание участилось.

— Отлично, — сказал Локи. — Если они так оскорбительны для тебя…

Его брюки исчезли, и тепло моих бедер коснулось его прохладной кожи.

— Оооооо, да! — воскликнула я, наклоняя бедра навстречу его члену.

Локи закрыл глаза, крепче сжал мою талию и сделал выпад вверх, входя в меня в порыве такого сильного наслаждения, что это было почти больно. У меня был момент недоверия, когда я почувствовала, как нарастает напряженный жар оргазма. Неужели я могу быть настолько готовой кончить так скоро?

О боже, да.

Я вжалась в него бедрами, оседлав мужа изо всех сил, когда он вцепился в мою талию и запрокинул голову назад, его дыхание было быстрым и прерывистым. Я наблюдала за ним, все больше приближаясь к своей кульминации. Жесткие линии его мускулистой груди, острые углы лица. Темные тени собирались у основания его горла, прямо под трепещущим пульсом. Резкие, быстрые вздохи его дыхания. Линия его челюсти, высокие, изящные скулы. Тени от ресниц легли на бледное лицо, когда он закрыл глаза и закричал…

Его член напрягся внутри меня, пульсируя от семени, и мое тело ответило, толкнув меня через край. Мои ноги непроизвольно сжались вокруг его бедер, и я старалась не кричать, я старалась…

— О, Локи! — прокричала я и рухнула ему на грудь.

Оргазм сотрясал меня, накатывая волнами, полностью подавляя. Локи поцеловал меня в макушку, пока разум кружился и дрейфовал где-то в эфире.

Резкий крик Аделины расколол воздух. Тело Локи напряглось подо мной. Я моргнула и сглотнула, пытаясь восстановить свою способность формировать слова.

— Черт, — пробормотал я. — Я ее разбудила. Прости.

Рука Локи крепче сжала мою спину.

— Нет, любовь моя. Сейчас только четыре утра.

Я смущенно соскользнула с его колен. Он помог мне стянуть платье через голову, а потом накрыл одеялом. Я старалась держать глаза открытыми, когда он выходил из комнаты, и с треском провалилась. Следующее, что я помнила, это то, что Локи стоял на коленях рядом со мной, теребя застежку моего лифчика, а Аделина пронзительно кричала. Я протянула руку, чтобы помочь ему, и он подхватил Аделину на руки.

Мои груди покалывало, когда она уткнулась носом рядом со мной, ее розовый рот раскрылся, когда она искала мой сосок. Обычно я кормила грудью на подушке, пока лежала, но каким-то чудом она зацепилась только после двух фальстартов. Я вздохнула, когда мое молоко начало течь, а Аделина начала хрюкать и радостно глотать. Мои веки опустились, когда комната растворилась в теплом, мягком тумане.

Я проснулась от звука невероятно большой отрыжки. В комнате было темно, и я лежала на диване, завернувшись в одеяло. Через окно я могла видеть только первый --">