Татьяна Чащина - Как (не) влюбиться в дракона

1

— Веник две девицы, — вспомнила я, натягивая на пальцы рукава своей чёрной кофточки.

— А по-латыни можно? — нахмурился профессор и посмотрел на меня сквозь очки своими разноцветными глазами. Правый — жёлтый, левый — синий. Залипательно.

Глаза эти пробежались по моей фигуре и остановились на ногах. Молодец, Ося, насоветовал прийти на пересдачу в короткой юбке и чёрных чулках по колено. Утверждал, что это мне поможет. Вообще, Осе верить можно, он такой бабник, что я не успеваю его любовниц считать.

Я отвернулась от профессора и, подкусив губу, старательно вспоминала, как это по-латыни.

— Вэни, види, вици, — напомнил профессор, и я отчаянно и радостно закивала головой.

— А перевести сможете? — голос его стал бархатным, и я с надеждой посмотрела на дверь, что вела из аудитории, совершенно пустой аудитории, где только я и профессор пытались вытянуть меня на второй курс.

— Пришёл, увидел, победил, — выпалила я, торжествуя. Случайно глянула на Данила Казимировича, подпольная кличка «Казим». А тот имел вид удручённый и уставший.

Вообще, он мужчина видный. Нравился девушкам и женщинам, а парни поговаривали, что он на тренажёрах отжигает, как молодой. На вид не больше сорока. Причесон, как у малолетки, с проборчиком, борода по последней моде конечно же, козлиная, даром, что ли, Казимирович, и неизменно дорогие костюмы.

Вот только поговаривали, что он гей, потому что с женщинами не встречался, а часто его видели в обществе одного и того же мужчины, с которым он вроде как жил.

Похоже, Ося ошибся. Надо было мне у него рубаху взять и брюки, а не приходить к гею на пересдачу в короткой юбке. Всё, хана мне, завалит точно. Юбка вообще не работает.

— Дальше, — вздохнул Казим. — Я задавал вам пять крылатых фраз.

— Осталось ещё четыре? — пропищала я. Что я могла ему ещё предложить? Вроде, итак, как на выставке, любуйся, зачёт ставь.

— Может, вам на математический поступить?

Я обречённо посмотрела на дверь, а потом хотела признаться, что не в состоянии пересдать, но мне очень нужно. Но профессора за столом не было, он присел на пол и пытался заглянуть мне под юбку.

— Данил! Как вас там? Казимирович! — вскрикнула я, приподняв одну ногу вверх.

Точно, близорукий! Вот и решил поближе глянуть!

— И шпаргалки нет? — поправил очки профессор и выпрямился уже рядом со мной. — Иванова! Если бы ты раз пять переписала шпаргалку, то запомнила хотя бы что-то!

— Данил Казимирович, — заныла я, осознавая, что нисколько он мною не впечатлялся, шпаргалки искал, а я даже на это не сподобилась, — мне нельзя уходить без зачёта!

— Зачётные, Иванова, у вас только трусики.

Это был конец!

Если я не сдам философию — вылечу из универа, то папа меня в новом учебном году заберёт обратно в столицу и отправит в банковскую школу, и я всю оставшуюся жизнь буду стоять у банкомата и рассказывать пенсионерам, куда нажимать.

Я опустила поджатую ногу, скрестила пальцы и посмотрела с мольбой на профессора. Такой мужчина! Взрослый, умный, интересный! Да пусть он действительно нетрадиционной ориентации, такой не оставит девушку в беде.

— Пожалуйста, — прошептала я и почувствовала, как накатывают слёзы. Черт, последний аргумент…

— На этом наши свидания, Иванова, закончены, — вынес он мне приговор, и тогда я решилась…

Раз ничего не сработало, надо идти напролом!

Сделала шаг к нему и, быстро обвив его шею руками, припала к мягким губам. Постаралась так, чтобы мой неполноценный третий размер хорошенько припечатал его чёрную рубаху. Получилось, что потёрлась, приподнимаясь на носках.

Поначалу ничего не происходило. Я целовала, пытаясь пробиться языком в неподатливый рот, Казимир стоял истуканом. Засада, он же гей. Сейчас полечу со своими инициативами и короткой юбкой. Прямо к папке в банк!

Странным было то, что преподаватель не сопротивлялся. И вообще никак не противодействовал! А я…

Никогда не думала, что поцелуи бывают такими будоражащими.

Пожалуй, впервые в жизни целовала я, а не меня. Губы мужчины были приятными, мягкими, но совершенно не поддающимися обработке. Это не с Лёшкой целоваться, когда не

--">