Анастасия Сагран - Гортензия в огне

подыграет Роджеру после битвы? – вдруг ухмыльнулся, сузив глаза, Брайан. – Хочешь пари? Я готов ставить что угодно.

– В таком случае, ты что-то знаешь, и это будет не честно.

– Сапфир уже несколько лет сдерживает Роджера клятвами в том, что поможет ему.

– И ты думаешь, что фокусы ясновидящего помогут Шерил влюбиться в наше "Пёрышко"?

– Роджер верит…

– Роджер ослеплён.

– За восемнадцать последних лет слепота должна была исчезнуть. Роджер тоже знает о Шерил что-то особенное и потому верит Сапфиру… Что такое?

– Купол Три-Алле, – произнёс Уоррен.

Он не отрывал взгляда от похожей на треснувшую и разбитую цветную полусферу крыши дворца Санктуариев. Сквозь неосыпавшиеся витражные стёкла свет проникал внутрь, прорезая тьму. Это было и красиво, и жутко.

– Это случилось, когда ты был на Соно-Мэйн.

– Говоришь, это место проклято? – переспросил Уоррен.

– Да. Только мы с Роджером способны выдерживать проклятие Три-Алле и пепелища Лифорда. Остальные разумные… одинаково часто кончают с собой. Всего лишь находиться в Три-Алле – словно пытка, а на пепелище, говорят, спокойнее, но можно сойти с ума. Дракон Ксенион в некотором роде способен переносить пепелище, но, говорят, в Три-Алле он даже под пыткой не соглашался войти.

– Его пытали?

– Нет. То есть я так не думаю. И не хочу спрашивать.

Громадина разрушенного дворца всё приближалась, и вот Уоррен с Брайаном оказались у ограды.

– Ну а вы двое?

– Сложно описать свои ощущения. Я сделаю это как-нибудь потом. Хочу посмотреть, удастся ли тебе очистить это место хоть ненадолго. Моя молитва работает… но только пока я способен творить её почти беспрерывно. Затем проклятие постепенно возвращается.

– Смотрите, – услышал Уоррен голос с площади перед Три-Алле. – Это двое святых империи, герцог Элайн и маркиз Валери!..

Уоррен обернулся и увидел, что позади них собирается толпа. Он почти ощутил трепет замерших прохожих, когда отворачивался. Верно, Даймонд Лайт – красивейший из мужчин империи – никогда или почти никогда не появлялся на улице вот так запросто, да к тому же участвовал в последней семнадцатилетней экспедиции. А Уоррен числился вторым Красивейшим и отстутствовал ещё дольше. А теперь к богатству и запоминающейся внешности прибавился неправдоподобный ореол чистоты и невинности, присущий святому. Так народ ещё долго будет показывать на него пальцем.

Брайану красоты не досталось – длинноватые носы Сильверстоунов значительно портили в остальном вполне симпатичные лица близнецов. Но Брайан не нуждался в совершенстве лица, чтобы на него глазели, как на нечто невероятное. Он прославился и губернаторством в собственноручно заложенном городе, ставшем столицей, и тем, что короновал императора уже будучи падшим, потерявшим сан и святость. А ещё Брайану несказанно повезло стать избранником Красивейшей из женщин, Морганы. Уоррен много лет втайне мечтал о ней, старался избегать её и всячески скрывал влечение. И даже сейчас отчаянно хотел оказаться на месте Брайана, стараясь не представлять, как вечером рыжего друга будет встречать обожающая жена.

Захотелось спросить, каковы отношения Роджера и Морганы, но Брайан потащил Элайна на территорию Санктуариев, и Уоррен пришёл в себя. Нельзя отдаваться зависти тогда, когда народ ожидает чуда.

– Подожди, – тихо сказал Уоррен, опустив голову, чтобы не встречаться с другом взглядом. – Я должен собраться.

– Я помолюсь о тебе, – пообещал Брайан и положил руку на плечо Уоррена. Тот глубоко вздохнул и мысленно обратился к Единому, попросив, как всегда, у него прощения за всё, что пришло в голову.

– Я ничего не чувствую, – наконец сказал Уоррен. – Что-то не так.

– Есть подозрение, что Брайан тебе мешает, – раздался голос одного из близнецов позади. И поскольку Брайан стоял слева, то это сумел подкрасться Роджер?

– Ты просто мастер, знаешь? – обернулся Уоррен. – Ты ходишь неслышно, даже не смотря на бубенчики.

– Весь секрет в том, чтобы двигаться плавно, – ухмыльнулся Роджер. – И когда император поймёт, что я обошёл его, то отменит дурацкий указ. Или разрешит Д-Дэл… Джереми-и или Мэлвину Дануину создать индикаторы моего присутствия, что будет уже не унижением, а честью.

– Своего рода, – скептически глянул Брайан и отошёл вместе с Роджером как можно дальше.

Уоррен покачал головой, глядя в спину Роджера, и медленно пошёл к парадному --">